11 мая 1944 года, вскоре после освобождения Крыма, Иосиф Сталин подписал Постановление Государственного Комитета Обороны СССР № ГОКО-5859:
«В период Отечественной войны многие крымские татары изменили Родине, дезертировали из частей Красной Армии, обороняющих Крым, и переходили на сторону противника, вступали в сформированные немцами добровольческие татарские воинские части, боровшиеся против Красной Армии; в период оккупации Крыма немецко-фашистскими войсками, участвуя в немецких карательных отрядах, крымские татары особенно отличались своими зверскими расправами по отношению советских партизан, а также помогали немецким оккупантам в деле организации насильственного угона советских граждан в германское рабство и массового истребления советских людей.
Крымские татары активно сотрудничали с немецкими оккупационными властями, участвуя в организованных немецкой разведкой так называемых «татарских национальных комитетах» и широко использовались немцами для цели заброски в тыл Красной Армии шпионов и диверсантов. «Татарские национальные комитеты», в которых главную роль играли белогвардейско-татарские эмигранты, при поддержке крымских татар направляли свою деятельность на преследование и притеснение нетатарского населения Крыма и вели работу по подготовке насильственного отторжения Крыма от Советского Союза при помощи германских вооружённых сил.
Учитывая вышеизложенное, Государственный Комитет Обороны
ПОСТАНОВЛЯЕТ:
1. Всех татар выселить с территории Крыма и поселить их на постоянное жительство в качестве спецпоселенцев в районах Узбекской ССР. Выселение возложить на НКВД СССР. Обязать НКВД СССР (тов. Берия) выселение крымских татар закончить к 1 июня 1944 г.
2. Установить следующий порядок и условия выселения:
а) разрешить спецпереселенцам взять с собой личные вещи, одежду, бытовой инвентарь, посуду и продовольствие в количестве до 500 килограммов на семью.
Остающиеся на месте имущество, здания, надворные постройки, мебель и приусадебные земли принимаются местными органами власти; весь продуктивный и молочный скот, а также домашняя птица принимаются Наркоммясомолпромом, вся сельхозпродукция — Наркомзагом СССР, лошади и другой рабочий скот — Наркомземом СССР, племенной скот — Наркомсовхозов СССР.
Приём скота, зерна, овощей и других видов сельхозпродукции производить с выпиской обменных квитанций на каждый населённый пункт и каждое хозяйство.
Поручить НКВД СССР, Наркомзему, Наркоммясомолпрому, Наркомсовхозов и Наркомзагу СССР к 1 июля с. г. представить в СНК СССР предложения о порядке возврата по обменным квитанциям спецпереселенцам принятого от них скота, домашней птицы, сельскохозяйственной продукции;
б) для организации приёма от спецпереселенцев оставленного ими в местах выселения имущества, скота, зерна и сельхозпродукции командировать на место комиссию СНК СССР в составе: председателя комиссии т. Гриценко (заместителя председателя СНК РСФСР) и членов комиссии — т. Крестьянинова (члена коллегии Наркомзема СССР), т. Надьярных (члена коллегии НКМиМП), т. Пустовалова (члена коллегии Наркомзага СССР), т. Кабанова (заместителя народного комиссара совхозов СССР), т. Гусева (члена коллегии НКФина СССР).
Обязать Наркомзем СССР (т. Бенедиктова), Наркомзаг СССР (т. Субботина), НКМиМП СССР (т. Смирнова), Наркомсовхозов СССР (т. Лобанова) для обеспечения приёма от спецпереселенцев скота, зерна и сельхозпродуктов командировать, по согласованию с т. Гриценко, в Крым необходимое количество работников;
в) обязать НКПС (т. Кагановича) организовать перевозку спецпереселенцев из Крыма в Узбекскую ССР специально сформированными эшелонами по графику, составленному совместно с НКВД СССР. Количество эшелонов, станции погрузки и станции назначения по заявке НКВД СССР.
Расчёты за перевозки произвести по тарифу перевозок заключённых;
г) Наркомздраву СССР (т. Митереву) выделить на каждый эшелон со спецпереселенцами, в сроки по согласованию с НКВД СССР, одного врача и две медсестры с соответствующим запасом медикаментов и обеспечить медицинское и санитарное обслуживание спецпереселенцев в пути; Наркомторгу СССР (т. Любимову) обеспечить все эшелоны со спецпереселенцами ежедневно горячим питанием и кипятком.
Для организации питания спецпереселенцев в пути выделить Наркомторгу продукты в количестве, согласно приложению № 1.
3. Обязать секретаря ЦК КП (б) Узбекистана т. Юсупова, председателя СНК УзССР т. Абдурахманова и народного комиссара внутренних дел Узбекской ССР т. Кобулова до 1 июня с. г. провести следующие мероприятия по приёму и расселению спецпереселенцев:
а) принять и расселить в пределах Узбекской ССР 140−160 тысяч человек спецпереселенцев — татар, направленных НКВД СССР из Крымской АССР.
Расселение спецпереселенцев произвести в совхозных посёлках, существующих колхозах, подсобных сельских хозяйствах предприятий и заводских посёлках для использования в сельском хозяйстве и промышленности;
б) в областях расселения спецпереселенцев создать комиссии в составе председателя облисполкома, секретаря обкома и начальника УНКВД, возложив на эти комиссии проведение всех мероприятий, связанных с приёмом и размещением прибывающих спецпереселенцев;
в) в каждом районе вселения спецпереселенцев организовать районные тройки в составе председателя райисполкома, секретаря райкома и начальника РО НКВД, возложив на них подготовку к размещению и организацию приёма прибывающих спецпереселенцев;
г) подготовить гужавтотранспорт для перевозки спецпереселенцев, мобилизовав для этого транспорт любых предприятий и учреждений;
д) обеспечить наделение прибывающих спецпереселенцев приусадебными участками и оказать помощь в строительстве домов местными стройматериалами;
е) организовать в районах расселения спецпереселенцев спецкомендатуры НКВД, отнеся содержание их за счёт сметы НКВД СССР;
ж) ЦК и СНК УзССР к 20 мая с. г. представить в НКВД СССР т. Берия проект расселения спецпереселенцев по областям и районам с указанием станции разгрузки эшелонов.
4. Обязать Сельхозбанк (т. Кравцова) выдавать спецпереселенцам, направляемым в Узбекскую ССР, в местах их расселения, ссуду на строительство домов и на хозяйственное обзаведение до 5000 рублей на семью, с рассрочкой до 7 лет.
5. Обязать Наркомзаг СССР (т. Субботина) выделить в распоряжение СНК Узбекской ССР муки, крупы и овощей для выдачи спецпереселенцам в течение июня-августа с. г. ежемесячно равными количествами, согласно приложению № 2.
Выдачу спецпереселенцам муки, крупы и овощей в течение июня-августа с. г. производить бесплатно, в расчёт за принятую у них в местах выселения сельхозпродукцию и скот.
6. Обязать НКО (т. Хрулёва) передать в течение мая-июня с. г. для усиления автотранспорта войск НКВД, размещённых гарнизонами в районах расселения спецпереселенцев — в Узбекской ССР, Казахской ССР и Киргизской ССР, автомашин «Виллис» — 100 штук и грузовых — 250 штук, вышедших из ремонта.
7. Обязать Главнефтеснаб (т. Широкова) выделить и отгрузить до 20 мая 1944 года в пункты по указанию НКВД СССР автобензина 400 тонн, в распоряжение СНК Узбекской ССР — 200 тонн.
Поставку автобензина произвести за счёт равномерного сокращения поставок всем остальным потребителям.
8. Обязать Главснаблес при СНК СССР (т. Лопухова) за счёт любых ресурсов поставить НКПС 75 000 вагонных досок по 2,75 м каждая, с поставкой их до 15 мая с. г.; перевозку досок НКПС произвести своими средствами.
9. Наркомфину СССР (т. Звереву) отпустить НКВД СССР в мае с. г. из резервного фонда СНК СССР на проведение специальных мероприятий 30 миллионов рублей».
Проект решения подготовил член ГКО, народный комиссар внутренних дел Л. П. Берия. Возглавить операцию по депортации было поручено заместителям народных комиссаров госбезопасности и внутренних дел Б. З. Кобулову и И. А. Серову.
Основная масса крымскотатарских коллаборационистов была эвакуирована оккупационными властями в Германию, где из них был создан Татарский горно-егерский полк СС. Большая часть оставшихся в Крыму были выявлены органами НКВД в апреле-мае 1944 года и осуждены как предатели Родины. Всего по Крыму за этот период было выявлено около 5000 коллаборационистов всех национальностей.
Операция по депортации началась рано утром 18 мая и закончилась 20 мая 1944 года. Для её проведения были задействованы войска НКВД (более 32 тыс. человек). Депортируемым отводилось совсем немного времени на сборы. Официально каждая семья имела право взять с собой до 500 кг багажа, однако реально позволяли забрать значительно меньше, а иногда — вообще ничего. После этого депортируемых на грузовиках отвозили к железнодорожным станциям.
20 мая Серов и Кобулов докладывали в телеграмме на имя народного комиссара внутренних дел СССР Л. П. Берии:
«Настоящим докладываем, что начатая в соответствии с Вашими указаниями 18 мая с. г. операция по выселению крымских татар закончена сегодня, 20 мая, в 16 часов. Выселено всего 180 014 чел., погружено в 67 эшелонов, из которых 63 эшелона численностью 173 287 чел. отправлены к местам назначения, остальные 4 эшелона будут также отправлены сегодня.
Кроме того, райвоенкомы Крыма мобилизовали 6000 татар призывного возраста, которые по нарядам Главупраформа Красной Армии направлены в города Гурьев, Рыбинск и Куйбышев.
Из числа направляемых по Вашему указанию в распоряжение треста «Московуголь» 8000 человек спецконтингента 5000 чел. также составляют татары.
Таким образом, из Крымской АССР вывезено 191 044 лиц татарской национальности».
Часть коллаборационистов после отступления гитлеровцы увезли с собой в Германию. Впоследствии из их числа был сформирован особый полк СС. Другая часть (5 381 человек) были арестованы чекистами после освобождения полуострова. Во время арестов изъяли много оружия. Правительство опасалось вооруженного мятежа татар из-за их близости Турции (последнюю Гитлер рассчитывал втянуть в войну с коммунистами).
По исследованиям российского ученого, профессора истории Олега Романько, в годы войны 35 тысяч татар Крыма так или иначе помогали фашистам: служили в немецкой полиции, участвовали в расстрелах, выдавали коммунистов и пр. За это даже дальним родственникам предателей полагалась ссылка и конфискация имущества.
Основным аргументом в пользу реабилитации крымско-татарского населения и его возврата на историческую родину стало то, что депортация фактически производилась не по реальным деяниям конкретных людей, а по национальному признаку.
В ссылку отправлялись даже те, кто никак не содействовал фашистам. При этом 15% мужчин-татар сражались вместе с другими советскими гражданами в Красной армии. В партизанских отрядах 16% составляли татары. Их семьи тоже были депортированы. В этой массовости как раз и отразились опасения Сталина, что крымские татары могут поддаться протурецким настроениям, поднять мятеж и оказаться на стороне врага.
Правительство хотело максимально быстро устранить угрозу с юга. Выселение производилось в срочном порядке, в товарных вагонах. В дороге многие гибли из-за тесноты, нехватки пищи и питьевой воды. Всего из Крыма в годы войны было выслано порядка 190 тысяч татар. 191 татарин умер во время транспортировки. Еще 16 тысяч погибли на новых местах проживания от массового голода в 1946-1947.
Депортация крымских татар в последний год Великой Отечественной войны представляла собой массовое выселение местных жителей Крыма в ряд районов Узбекской ССР, Казахской ССР, Марийской АССР и других республик Советского Союза.
Произошло это сразу же после освобождения полуострова от гитлеровских захватчиков. Официальной причиной акции назвали преступное содействие многих тысяч татар оккупантам.
Коллаборационисты Крыма
Выселение производилось под контролем МВД СССР в мае 1944-го. Приказ о депортации татар, якобы входивших в коллаборационистские группировки во время оккупации Крымской АССР, Сталин подписал незадолго до этого, 11-го мая. Берия обосновал причины:
Дезертирство 20-ти тысяч татар из армии за период 1941-1944;
- неблагонадежность крымского населения, особенно ярко выраженная в пограничных районах;
- угроза безопасности Советского Союза из-за коллаборационистских действий и антисоветских настроений татар Крыма;
- угон 50-ти тысяч мирных граждан в Германию при содействии крымско-татарских комитетов.
В мае 1944-го правительство Советского Союза еще не обладало всеми цифрами, касающимися реального положения в Крыму. После разгрома Гитлера и подсчета потерь стало известно, что в Германию на самом деле угнали 85,5 тысяч новоиспеченных «рабов» Третьего Рейха только из числа мирного населения Крыма.
Почти 72 тысячи казнили при непосредственном участии так называемой «Шумы». Schuma – вспомогательная полиция, а по сути - карательные крымско-татарские батальоны, подчинявшиеся фашистам. Из этих 72-х тысяч 15 тысяч коммунистов были зверски замучены в самом большом концлагере Крыма, бывшем колхозе «Красном».
Основные обвинения
Часть коллаборационистов после отступления гитлеровцы увезли с собой в Германию. Впоследствии из их числа был сформирован особый полк СС. Другая часть (5 381 человек) были арестованы чекистами после освобождения полуострова. Во время арестов изъяли много оружия. Правительство опасалось вооруженного мятежа татар из-за их близости Турции (последнюю Гитлер рассчитывал втянуть в войну с коммунистами).
По исследованиям российского ученого, профессора истории Олега Романько, в годы войны 35 тысяч татар Крыма так или иначе помогали фашистам: служили в немецкой полиции, участвовали в расстрелах, выдавали коммунистов и пр. За это даже дальним родственникам предателей полагалась ссылка и конфискация имущества.
Основным аргументом в пользу реабилитации крымско-татарского населения и его возврата на историческую родину стало то, что депортация фактически производилась не по реальным деяниям конкретных людей, а по национальному признаку.
В ссылку отправлялись даже те, кто никак не содействовал фашистам. При этом 15% мужчин-татар сражались вместе с другими советскими гражданами в Красной армии. В партизанских отрядах 16% составляли татары. Их семьи тоже были депортированы. В этой массовости как раз и отразились опасения Сталина, что крымские татары могут поддаться протурецким настроениям, поднять мятеж и оказаться на стороне врага.
Правительство хотело максимально быстро устранить угрозу с юга. Выселение производилось в срочном порядке, в товарных вагонах. В дороге многие гибли из-за тесноты, нехватки пищи и питьевой воды. Всего из Крыма в годы войны было выслано порядка 190 тысяч татар. 191 татарин умер во время транспортировки. Еще 16 тысяч погибли на новых местах проживания от массового голода в 1946-1947.
Депортация Крымских татар, которой в эти дни исполняется 75 лет, берет свое начало в постановлении Государственного Комитета Обороны СССР от 11 мая 1944 года, где говорилось: «В период Отечественной войны многие крымские татары изменили Родине, дезертировали из частей Красной Армии, обороняющих Крым, и переходили на сторону противника, вступали в сформированные немцами добровольческие татарские воинские части, боровшиеся против Красной Армии; в период оккупации Крыма немецко-фашистскими войсками, участвуя в немецких карательных отрядах, крымские татары особенно отличались своими зверскими расправами по отношению к советским партизанам, а также помогали немецким оккупантам в деле организации насильственного угона советских граждан в германское рабство и массового истребления советских людей.
Крымские татары активно сотрудничали с немецкими оккупационными властями, участвуя в организованных немецкой разведкой так называемых «татарских национальных комитетах», и широко использовались немцами для цели заброски в тыл Красной Армии шпионов и диверсантов. «Татарские национальные комитеты», в которых главную роль играли белогвардейско-татарские эмигранты, при поддержке крымских татар направляли свою деятельность на преследование и притеснение нетатарского населения Крыма и вели работу по подготовке насильственного отторжения Крыма от Советского Союза при помощи германских вооруженных сил».
Учитывая это, ГКО предписывал к 1 июня отправить всех татар Крыма в Узбекскую ССР в качестве спецпоселенцев. Высылаемым разрешалось брать с собой личные вещи, одежду, бытовой инвентарь, посуду и продовольствие, но не более 500 кг на семью. Остальное имущество, включая сельскохозяйственные орудия, здания, надворные постройки, мебель и приусадебные земли, а также весь домашний и тягловый скот оставались в Крыму. Поскольку подавляющее большинство крымских татар были сельскими жителями (согласно данным переписи 1939 года, 72,7%), было совершенно непонятно, как они будут обустраиваться на новом месте без скота и сельскохозяйственных орудий. Правда, упомянутое постановление предписывало НКВД СССР, Наркомзему, Наркоммясомолпрому, Наркомсовхозов и Наркомзагу СССР к 1 июля представить в Совнарком «предложения о порядке возврата по обменным квитанциям спецпереселенцам принятого от них скота, домашней птицы и сельскохозяйственной продукции». Но предоставление предложение – это не значит немедленно вернуть спецпоселенцам все перечисленное. Ведь оставленное в Крыму никто в Узбекистан перевозить не собирался. Селить татар собирались «в совхозных поселках, существующих колхозах, подсобных сельских хозяйствах предприятий и заводских поселках для использования в сельском хозяйстве и промышленности». Но поселки и без того были переполнены эвакуированными в Узбекистан жителями оккупированных и прифронтовых территорий. Постановление обязывало выдать на каждую семью в кредит с рассрочкой на 7 лет по 5 тыс. рублей на строительство домов и хозяйственных построек, но на столь мизерную сумму нельзя было построить ничего, тем более в Узбекистане, где все стройматериалы были в большом дефиците. На практике значительная часть депортируемых обрекалась на жизнь в палатках и землянках.
Историки до сих пор дискутируют на тему, сколь широко был распространен коллаборационизм среди крымско-татарского населения, и каковы были истинные причины депортации. Накануне постановления ГКО, 10 мая, глава НКВД Берия направил докладную Сталину, где утверждал, что в Крыму арестованы 5381 агентов противника, «изменников Родине, пособников немецко-фашистских оккупантов и другого антисоветского элемента». Также было изъято 5 395 винтовок, 337 пулеметов, 250 автоматов, 31 миномет и много гранат и винтовочных патронов. При этом отнюдь не утверждалось, что все или хотя бы большинство арестованных – это именно крымские татары и что именно у них было изъято указанное оружие. Тем не менее, Берия сообщал: «Следственным и агентурным путем, а также заявлениями местных жителей установлено, что значительная часть татарского населения Крыма активно сотрудничала с немецко-фашистскими оккупантами и вела борьбу против Советской власти. Из частей Красной Армии в 1941 году дезертировало свыше 20 тысяч татар, которые изменили Родине, перешли на службу к немцам и с оружием в руках боролись против Красной Армии».
Этот пункт звучал грозно, но, если разобраться, ничего особо крамольного в себе не содержал. Когда в конце октября 1941 года 11-я немецко-румынская армия Манштейна ворвалась в Крым, оборонявшая его 51-я отдельная армия была окружена и почти полностью уничтожена. Лишь немногие смогли переправиться через Керченский пролив на Кубань. Большинство бойцов и командиров 51-й армии были мобилизованы в Крыму. Значительная часть их просто разошлась по домам после краха советской обороны. А многие местные уроженцы, попав в плен, вскоре были отпущены, дав обязательство больше не воевать против Германии и ее союзников. Вот так и появились 20 тыс. «дезертиров» из числа крымских татар. Но точно таких же «дезертиров» из числа русских, украинцев, армян и представителей других национальностей в Крыму было в несколько раз больше. Да, в советские партизанские отряды Крыма пошла гораздо меньшая часть татар, чем, например, русских и украинцев. Но те же самые коллаборационистские отряды самообороны и полицейские батальоны создавались не только в татарских, но и в других селениях Крыма.
Тем не менее, Берия, перечислив все те прегрешения крымских татар, которые были повторены в постановлении ГКО, предложил выслать их в Узбекистан. Но было бы наивно думать, что Сталин принял решение о депортации крымско-татарского населения, потому что получил соответствующий доклад от Берии. На самом деле последовательность была обратная. Сначала Сталин принял решение депортировать крымских татар, а потом Берия по его приказу составил доклад об их коллаборационизме и необходимости выслать их в Узбекистан, чтобы постановление ГКО о депортации выглядело как реакция на доклад главы НКВД.
Парадокс заключался в том, что основная часть тех татар, которые служили в коллаборационистских формированиях и наиболее активно сотрудничали с германскими и румынскими оккупантами, к тому времени эвакуировалась в Румынию. В дальнейшем, уже в Германии, сформировали Татарскую горно-егерскую бригаду СС № 1, в которой крымских татар насчитывалось около 2400 человек. Кроме того, 831 крымский татарин был направлен в качестве «хиви» (невооруженных «добровольных помощников») в 35-ю полицейско-гренадерскую дивизию СС. Поэтому депортации подлежали главным образом те, кто во время оккупации сохраняли нейтралитет или даже помогали советским партизанам. Также депортации подлежали те крымские татары, которые к моменту выхода постановления служили в Красной Армии.
В целом уровень коллаборационизма крымских татар был ничуть не выше, чем у ряда других народов СССР. Латвия дала в состав СС две полнокровные и вполне боеспособные дивизии СС, а Эстония – одну такую дивизию. Также в Западной Украине была сформирована дивизия СС «Галичина», большинство личного состава которой, однако, довольно скоро перешла к партизанам УПА. Кроме того, размах антисоветского партизанского движения в Литве, Латвии, Эстонии и в Западной Украине, казалось бы, давал Сталину повод для столь же полной зачистки непокорных народов, как это произошло с татарами в Крыму, а еще раньше – с чеченцами, ингушами и рядом других народов Северного Кавказа. Однако новоприсоединенные западные территории Сталин столь капитально зачищать не стал. Вероятно, его останавливали два фактора. Во-первых, пришлось бы депортировать на порядок больше людей – до 10 миллионов человек. Во-вторых, советская пропаганда вовсю трубила, в том числе и на международной арене, что народы, в действительности порабощенные Сталиным в результате пакта Молотов – Риббентроп, будто бы добровольно вошли в состав Советского Союза. Если бы пришлось их полностью депортировать, это серьезно ухудшило бы внешнеполитические позиции СССР.
Насчет депортации крымских татар иногда высказывается мнение, что это было сделано для того, чтобы создать «Калифорнию в Крыму» – Крымскую автономию для советских евреев. Это предположение не кажется основательным. «Калифорния в Крыму» была чисто пропагандистским проектом, направленным на выманивание денег у богатых американских евреев якобы для финансирования будущей еврейской колонизации в Крыму. На самом деле, уже в 1943 году в СССР началась борьба с космополитами и прежде всего с евреями, которых старались больше не выдвигать на руководящие должности. В таких условиях не могло быть и речи об еврейской автономии в Крыму. Да и соответствующий проект Соломон Михоэлс и Еврейский Антифашистский Комитет подали в правительство уже после того, как депортация татар была осуществлена.
Некоторые российские историки утверждают, что Сталин всерьез опасался, что Турция может вступить в войну на стороне Германии, и потому поспешил зачистить Крым от протурецки настроенных татар. Замечу, что думать, будто в мае 44-го Турция станет союзником Гитлера, мог разве что сумасшедший. Наоборот, весной и летом 1942 года Сталин всерьез собирался напасть на Турцию. Соответствующие планы были разработаны в штабе Закавказского военного округа, и началась переброска войск. Однако разгром Красной Армии в Крыму и под Харьковом и последующее германское наступление на Северном Кавказе тогда спасли Турцию от советского нашествия. Однако «турецкий след» в крымско-татарской депортации кажется наиболее перспективным, но только в связи со сталинскими планами включить Турцию в свою сферу влияния, не останавливаясь и перед войной с нею. Этот план, как известно, Сталин пытался осуществить в 1945-1946 годах, но вынужден был отступить из-за твердой позиции США и Англии. В свете грядущей войны с Турцией Крым, который в этой войне играл бы роль «непотопляемого советского авианосца», действительно имело смысл зачистить от татар, лояльных к Турции.
Утром 18 мая депортация началась, а уже 20 мая к 16.00 уже закончилась. В ней участвовало более 32 тыс. бойцов войск НКВД. Депортируемым отводилось до получаса на сборы, после чего их на грузовиках транспортировали к железнодорожным станциям. В телеграмме НКВД на имя Сталина было указано, что за три дня депортации подверглось 183 155 человек. В последующие несколько недель общее число депортированных превысило 210 тыс. человек за счет отозванных из Красной Армии и депортированных с территорий за пределами Крыма. По официальным данным, при перевозке погиб 191 человек. В ноябре 1944 года в местах выселения находились 193 865 крымских татар, из них в Узбекистане - 151 136, в Марийской АССР - 8 597, в Казахской ССР - 4 286. Остальные были распределены «для использования на работах» остальные были распределены «для использования на работах» в Молотовской (10 555), Кемеровской (6 743), Горьковской (5 095), Свердловской (3 594), Ивановской (2 800), Ярославской (1 059) областях России. Только в Узбекистане за первые 6 месяцев пребывания погибло 16 052 крымских татарина. Еще порядка 16 тыс. татар погибло во время голода 1946-1947 годов. Крымско-татарская община дает значительно большее число депортированных. По данным Национального движения крымских татар, всего из Крыма было выслано 112 078 семей или 423 100 человек, что вдвое превышает данные НКВД. Однако это противоречит данным переписи 1939 года, по которым в Крыму проживало 218 879 крымских татар. Даже если принять возможный 4% недоучет населения этой переписью и рост населения в 1939-1941 годах примерно на 4,5%, численность крымских татар, без учета потерь в войне, вряд ли превышала 238 тыс. человек к концу 41-го. С немцами эвакуировалось не менее 3,3 тыс. крымских татар. С учетом тех, кто погиб в рядах Красной Армии, а также во время борьбы с партизанами в Крыму (причем с обеих сторон) число в 210 тыс. депортированных представляется вполне реалистичным.
Хотя в 1967 году крымские татары были частично реабилитированы, их возвращение в Крым началось только в 1989 году, когда вышло постановление Верховного Совета СССР об осуждении депортаций крымско-татарского и других народов. Фактически почти все время в составе СССР крымские татары провели на положении «неблагонадежного народа». Да и в нынешней России в их лояльность не очень верят.
Не нужно верить нынешней пропаганде о безвиности крымских татар. Вина их очевидна и документально подтверждена множеством источников. Не нужно верить диким цифрам жертв от депортации. Дикими потому, что называются от 25 до 50% погибших. Это полный бред. Помните главное, что когда наши деды и отцы гибли за Родину, то деды и отцы нынешних крымских татар поголовно дезертировали и переходили на службу немцам. А теперь факты:
По недавно рассекреченным данным Особой папки Государственного комитета обороны (по сообщению от 1 мая под номером №387/Б) во время оккупации немцами Крыма там были организованы Мусульманские комитеты, которые «проводили по заданию германских разведорганов вербовку татарской молодёжи в добровольческие отряды для борьбы с партизанами и Красной Армией, подбирали соответствующие кадры для заброски их в тыл Красной Армии и вели активную профашистскую агитацию среди татарского населения в Крыму».
В Крыму был создан «Татарский национальный комитет», который возглавлял турецко-подданный эмигрант Абдурешид Джемиль. Комитет имел отделения во всех районах татарского проживания в Крыму и активно сотрудничал с немцами.
В 1943 году в Феодосию приезжал турецкий эмиссар Амиль-Паша, который также призвал татарское население поддерживать мероприятия германского командования.
Среди конкретных и особо вызывающих данных приводится сбор средств в помощь немецкой армии «после разгрома 6-й немецкой армии Паулюса под Сталинградом». Так, Феодосийский мусульманский комитет собрал среди татар «один миллион рублей».
Из доклада Берии Государственному комитету обороны № 366/Б от 25 апреля 1944 года (из той же Особой папки):
«Деятельность “Татарского национального комитета” поддерживалась широкими слоями татарского населения, которому немецкие оккупационные власти оказывали всяческую поддержку: не угоняли на работу в Германию (исключая 5.000 человек добровольцев), не выводили на принудительные работы, предоставляли льготы при налоговых обложениях и т.п. Ни один населённый пункт с татарским населением не был уничтожен».
Из дезертировавших крымских татар был сформирована особая татарская дивизия, которая принимала участие в боях в районе Севастополя на стороне немцев.
Сотрудничавшие с оккупантами крымские татары активно участвовали в карательных акциях.
Один из примеров. В «Джанкойском районе была арестована группа в числе трёх татар, которые по заданию германской разведки в марте 1942 года отравили в душегубке 200 цыган», «в Судаке арестовано 19 татар — карателей, которые зверски расправлялись с пленными военнослужащими Красной Армии. Из числа арестованных Сеттаров Осман лично расстрелял 37 красноармейцев, Абдурешитов Осман — 38 красноармейцев» (Особая папка. Сообщение номер 465/Б от 16 мая 1944 года).
В ноябре 1941 г. все «местные полицейские вспомогательные силы» на территории рейхскомиссариатов были организованы в подразделения «вспомогательной полиции порядка» (Schutzmannschaft der Ordnungspolizei или “Schuma”). Собственно, полиция «Schuma» состояла из следующих категорий:
— полиция порядка в городах и сельской местности — Schutzmannschaft-Einseldienst;
— отряды самообороны — Selbst-Schutz;
— полицейские батальоны для борьбы с партизанами — Schutzmannschaft-Bataillone;
— вспомогательная пожарная полиция — Feuerschutzmannschaft;
— резервная вспомогательная полиция для охраны лагерей военнопленных и несения трудовой повинности — Hilfsschutzmannschaft .
Отделения городской и сельской полиции создавались сразу же после занятия немцами городов и крупных населённых пунктов Крыма. Главными обязанностями её сотрудников были поддержание порядка в населённом пункте и наблюдение за исполнением паспортного режима .
Личный состав полиции состоял в основном из трёх национальных групп: татар, украинцев и русских. Причём национальный состав варьировался в зависимости от района. Так, татары преобладали в полиции Алушты (начальник — Чермен Сеит Мемёт), Ялты, Севастополя (начальник — Ягъя Алиев), Карасубазара и Зуи (начальник — старший полицейский Алиев), значительно меньше их было в полиции Евпатории и Феодосии.
Однако ни городская, ни сельская полиция не могли самостоятельно бороться с партизанами, а тем более уничтожить их. Поэтому оккупационные власти делали всё, чтобы создать более крупные вооружённые формирования, которые могли бы обеспечить относительный порядок, хотя бы в пределах своего района.
Одним из принципов немецкой оккупационной политики на территории СССР было создание добровольческих формирований, в частности, было противопоставление нерусских народов и национальных меньшинств народу русскому. В Крыму этот принцип нашёл своё отражение в заигрывании немецких властей с крымско-татарским населением и в создании из его представителей добровольческих формирований в виде отрядов самообороны и батальонов «Schuma» для использования на территории полуострова».
Этот официальный документ следует дополнить.
Вскоре после возвращения Крыма в родное лоно России президент В.Путин принял в Кремле представителей крымских татар, ставших нашими согражданами. Очень отрадно. Надо полагать, было о чём поговорить, что-то выяснить, помочь, принять к сведению и т.д. А незадолго до этого был подписан Указ о реабилитации крымских татар. Тут тоже есть о чём подумать.
Во-первых, реабилитировать можно лишь того, кто осуждён. Но нет на свете ни одной страны, по законодательству которой можно было бы осудить целый народ. Не могло быть такого кодекса и в СССР. И крымско-татарский народ не был и не мог быть осуждён. А что было?
Великая Отечественная война началась спустя всего лишь 23 года после Октябрьской революции, которая так или иначе, а порой и весьма несправедливо, задела многих. И эти люди были ещё далеко не стары, во вполне деятельном, нередко и в солдатском возрасте. Понятно их желание воспользоваться начавшейся войной в своих интересах, отомстить за утрату близких или имущества, положения. Так тысячи вчерашних советских граждан оказались даже в рядах оккупантов. И удивительно не то, что среди 195-миллионного народа изменники сыскались, а то, что их оказалось так мало.
Вот очень ценное свидетельство Натальи Владимировны Малышевой, разведчицы, майора Красной Армии, а много позже матушки Адрианы, прекрасный портрет которой в старости я увидел в мастерской Александра Шилова: «Ведь я могла уехать в эвакуацию с моим Авиационным институтом (МАИ) в Алма-Ату. Там солнышко, фрукты. Но как уехать, когда понимаешь: а здесь по улицам Москвы будут ходить немцы... Я решила: не поеду в эвакуацию, буду защищать Москву!.. Я до сих пор себя спрашиваю: ну как такое было возможно? Ведь столько репрессированных, столько церквей разрушено. И тем не менее моя дивизия ополчения — это 11 тысяч добровольцев, которые никак не подлежали призыву. За неделю сформировали! У нас были дети и репрессированных, и священников. Я знала двоих добровольцев, у которых отцов расстреляли. Но никто не таил зла. И вот эти дети поднялись над своими обидами, всё бросили и пошли защищать Москву, многих из которых она обидела» (Российская газета. 24 декабря 2009 года).
Но изменники, конечно, нашлись. Это были люди разных национальностей нашей многонациональной страны, начиная с русских. Создал же генерал Власов армию, хотя всего из двух боевых дивизий, были у немцев и украинские части, и среднеазиатские, и калмыцкий кавалерийский корпус (ККК)... Я уж не говорю о прибалтах, которые до войны прожили при Советской власти всего год. Ко всем этим национальным частям немцы относились презрительно и недоверчиво. Гитлер не пожелал даже видеть генерала Власова, самого известного изменника. С ним занимался Гиммлер. А вооружили власовскую армию только в ноябре 1944 года, когда мы вступили на немецкую землю, и дела немцев стали уж совсем плохи.
Крымские татары не могли быть тут исключением. Национальность, национальный менталитет, национальная память — не выдумка сталинской пропаганды, а реальность жизни... По телевидению однажды промелькнул любопытный и очень характерный эпизод. В Крыму сейчас живут, кажется, тысяч семь немцев, есть у них какая-то объединительная организация. И вот в недавние дни воссоединения Крыма с Россией один журналист зашёл поговорить к руководителю этой организации. Разговор был дружеский, доброжелательный, немец сказал, что все они будут голосовать за Россию... Но что мы увидели по телевизору на стене его кабинета? Портрет Ангелы Меркель!.. Что он видел от неё хорошего? Ничего. Чем она его одарила? Ничем. И ведь, скорее всего, его предки оказались в России ещё при Петре или Екатерине, он давным-давно закоренелый русский немец, а вот на тебе — портретик ангелоподобной Ангелы. Тут одно только национальное чувство и ничего больше. Портреты Гитлера не могли висеть в домах немцев Поволжья, но всё же, всё же, всё же....
Так вот, размышляя о крымских татарах, нельзя же забывать, что существовало могущественнее Крымское ханство. Оно веками совершало опустошительные набеги на русские земли. Чего стоит один только набег хана Девлет-Гирея в мае 1571 года. Воспользовавшись тем, что русские войска были заняты в Ливонской войне, он тогда вместе с турками допёр до Москвы, сжёг её всю, кроме Кремля, тысячи москвичей были убиты, тысячи угнаны в рабство. Хан хотел покорить Московское царство. Иван Грозный готов был отдать ему Астрахань, но тому этого было мало, война продолжалась, и только в августе следующего года у деревни Молоди в 60 верстах южнее Москвы русские под командованием князя М.И.Воротынского на голову разбили войско хана и турок. А в 1687, 1689 годах были наши неудачные походы на Крым, который стал турецким вассалом, и только после победы над Турцией, только в 1783 году Крым был присоединён к России. Все эти сложные, трудные, кровавые исторические перипетии, закончившиеся их поражением, не могли не оставить след в памяти крымских татар. Ещё свежее была в памяти ингушей и чеченцев история покорения Кавказа...
И началась война... 1 ноября 1941 года немцы захватили Симферополь, 8 ноября — Ялту. Приведу несколько выдержек из немецких документов того времени.
«Из дневника военных действий 11-й армии в Крыму. Отдел разведки.
Уже при занятии войсками Крыма татары показали своё дружелюбие к немцам. Они считали немецкие войска освободителями от ига, предлагали свою помощь... У них живы воспоминания о братстве по оружию в 1917-1918 годы...
Они всё чаще предлагали нам свою помощь в борьбе против партизан и Красной Армии. В Симферополе, Бахчисарае, Карасубазаре и т.д. они молились за победу немецкого оружия, за фюрера, посылали благодарственные письма фюреру, просили разрешить им принять участие в борьбе с большевиками...
20 января 1942 года в отделе разведки армии состоялось совещание, где было объявлено, что фюрер разрешил приём добровольцев из крымских татар, а также создание татарских рот самообороны для борьбы с партизанами. Айнзацгруппа «Д» создаёт такие роты. Татары считаются служащими вермахта и получают такое же питание и денежное содержание, как и немцы низкого ранга. Они гордятся, что носят немецкую форму и стараются выучить немецкий язык и очень гордятся, когда могут сказать по-немецки.
3 января 1942 года в 10.00 началось первое официальное заседание Татарского комитета в Симферополе, посвящённое вербовке татар для общей борьбы против большевизма. Совещание проводилось под руководством шефа айнзацгруппы». Заседание открыл приветственным словом СС-оберфюрер Олендорф. Он сказал, что рад сообщить комитету, что его просьба защищать родину в этой священной борьбе вместе с немцами против большевизма удовлетворена.
Присутствующие татары эти слова восприняли с восторгом и бурно аплодировали. Мулла мусульманского объединения Симферополя заявил, что его религия требует принять участие в этой священной борьбе вместе с немцами. Старейший из татар Эннан Сетулла сказал, что он сам готов выступить с оружием, хотя ему шестьдесят лет. Председатель Татарского комитета Абдурешидов: «Я знаю, что татары как народ (!) готовы все выступить против общего врага. Для нас большая честь получить разрешение сражаться под руководством Адольфа Гитлера, крупнейшего деятеля немецкого народа. Мы все (!) готовы выступить под руководством немецкой армии». Второй председатель Татарского комитета, представитель молодёжи Керменчикли сказал: «Каждый (!) молодой татарин идёт в бой с сознанием, что это бой против злейшего врага немецкого и нашего народов».
После того, как обо всём договорились, татары попросили это торжественное заседание и начало борьбы против неверных закончить молебном. Татары вслед за муллой повторили три молитвы. Первая — за достижение быстрой победы в общих целях и за долгую жизнь Адольфа Гитлера. Вторая — за немецкий народ и его доблестное войско. Третья — за погибших немецких солдат» (ВИЖ №3’1991. С. 91-93).
Но что какой-то никому не ведомый оберфюрер Олендорф! Вот что писал в воспоминаниях известный генерал-фельдмаршал Э.Манштейн, армия которого в сентябре 1941 года ворвалась в Крым: «Большинство(!) татарского населения Крыма было настроено весьма дружественно к нам. Нам удалось даже сформировать из татар вооружённые роты для самообороны...Татары сразу же встали на нашу сторону. Они видели в нас своих освободителей от большевистского ига...Ко мне явилась татарская депутация, принёсшая фрукты и красивые ткани ручной работы для освободителя Адольфа-эфенди».
Вскоре стала выходить газета «Азат Крым» («Освобождённый Крым»). В ней печаталось такое, например:
На собрании, устроенном мусульманским Комитетом, мусульмане выразили благодарность Великому Фюреру Адольфу Гитлеру-эфенди за свободную жизнь. Затем устроили богослужение за здоровье Гитлера-эфенди ».
Или: «Великому Гитлеру — освободителю всех народов и религий! Две тысячи татар деревни Коккозы и окрестностей собрались для молебна в честь германских воинов. Весь татарский народ ежедневно молится и просит Аллаха о даровании немцам победы над всем миром. О, Великий вождь, мы говорим от всего сердца, верьте нам! Мы даём слово бороться со стадом евреев и большевиков вместе с немецкими воинами. Да благословит Тебя Господь, наш великий господин Гитлер» и т.д. и т.п.
И во всей этой картине, включая такую газету, нет ничего удивительного или исключительного. Были единомышленники названных татар и среди русских. Примерно то же самое они писали во власовских газетах. А ещё задолго до войны Афонский старец Аристоклий пророчествовал: «Ждите, пока немцы не возьмутся за оружие, ибо они избраны не только Божьим орудием наказания России, но и орудием избавления. Вот когда услышите, что немцы берутся за оружие, — вот тогда уже время близко» (Великая гражданская война 1941-1945. М. 2002. С.498).
Но вот немцы и взялись за оружие. Журналист Д.Жуков пишет в этой же книге: «В эмиграции подавляющее большинство священников и прихожан приветствовало начало войны, даже встретило восторженно» (с.499, 501). Так, митрополит Серафим (Лукьянов) заявил: «Да благословит Всевышний великого Вождя Германского народа, поднявшего меч на врагов самого Бога». Ему вторил весьма либеральный архимандрит Иоанн (Шаховской) в статье «Близок час»: «До каких дней желанных и под-советской, и зарубежной России довелось дожить... Кровавая операция свержения Третьего интернационала поручается искусному, опытному в науке своей германскому хирургу» (с.501). (Помянутый Жуков, родитель самого бесцветного вице-премьера всех демократических правительств, начиная с ельцинской поры, тот самый правдоруб, который писал в «Литгазете», что Сталин летал на тегеранскую конференцию с дойной коровой, попытался с помощью грязной клеветы примазать к этой орде ненавистников Советского Союза и митрополита Сергия (Страгородского), будущего патриарха, фамилию которого этот Жуков даже не умеет грамотно написать. Он, говорит, «в своей проповеди в патриаршем соборе в Москве косвенно поддержал начало войны» (с.499). То есть поддержал, дескать, немцев. За такие измышления бьют канделябром по голове даже родителей вице-премьеров).
Но не только церковники радовались нападению Гитлера. Живший в оккупированной немцами Франции нобелевский лауреат Иван Бунин, вроде бы классик русской литературы, в первые дни войны 2 июля 1941 года с явным злорадством записал в дневнике: «Верно, царству Сталина скоро конец. Киев, вероятно, возьмут через неделю, через две». Спешил классик, на самом деле Киев захватили почти через три месяца. Правда, позже классик несколько очухался и даже порадовался, когда мы освободили Одессу. Я уж не говорю о генерале Краснове, дважды воевавшем вместе с немцами против Советской России и по заслугам получившем в 1946 году виселицу. А генерал Деникин, тогда живший тоже во Франции, а после войны укативший за океан, до конца дней своих ненавидел Советскую Россию и даже в 1947 году незадолго до смерти послал американскому президенту обстоятельную записку о том, как ловчее разбить Советский Союз, используя опыт Гражданской войны и Великой Отечественной.
А что касается русских церковников, то даже в нынешнюю пору среди них не перевелись пламенные почитатели Гитлера. Вот что можно прочитать в журнале «Русское православие» №4 за 2000 год: «Катакомбная Церковь всегда исповедовала и теперь исповедует, что Гитлер для Истинно Православных Христиан (ИПХ) являлся богоизбранным вождём-помазанником не только в политическом, но и в духовно-мистическом смысле, благие плоды дел которого ощутимы до сих пор. Поэтому ИПХ воздают ему честь... Как при жизни германского Фюрера св. Церковь возносила молитвы о его здравии и даровании ему победы над супостатами, так и после кончины его она молится о его бессмертной душе» (Там же, с.500). Приведя эти строки, Жуков не высказал своего отношения к ним: «Мы предоставляем читателям самим определиться в этом вопросе». А помочь определиться может, например, протоиерей Георгий Митрофанов, который регулярно устраивает юбилейные панихиды и о генерале Краснове, и о Власове, и о Солженицыне. Да ещё проклинает знаменитого генерала А.А.Брусилова, ставшего после революции на сторону народа и его Красной Армии, но нахваливает Колчака, Юденича и Ельцина (Трагедия России. М. 2009). Как видим, эти святоши в угодничестве и холуйстве перед фашистами и другими врагами России, пожалуй, даже оставляют позади упоминавшегося симферопольского муллу и его крымско-татарских единомышленников времён войны.
Между тем, в приведённом выше документе разведывательного отдела 11-й немецкой армии есть и такое свидетельство: «В сёлах района Бахчисарая до 22 января 1942 года добровольно заявили о своей службе у нас 565 татар, но при проведении призыва были отмечены частые отказы. На 30 января по болезни и другим причинам таких оказалось 176 человек, из них 48 человек просто не явились на призывные пункты. В итоге из 565 добровольцев осталось 389 человек» (Цит. соч., с.94). Это очень важное свидетельство. Да, конечно, отнюдь не все татары пошли служить немцам. Мало того, татары были и в партизанах. Так, по архивным данным Крымского обкома партии, в апреле 1944 года накануне освобождения Крыма в партизанских отрядах было русских — 2075 человек, татар — 391, украинцев — 356, белорусов — 71 (Цит. по И.Пыхалов. Время Сталина. М. 2001. С.76) . Тут к месту упомянуть и о том, что за годы войны 161 татарин (не знаю, сколько из них крымских) стали Героями Советского Союза.
Но, надо полагать, доля татар, служивших у немцев, всё-таки была достаточно высока. Так, в докладной записке замнаркома Госбезопасности СССР Б.З.Кобулов и замнаркома внутренних дел СССР И.А.Серов от 22 апреля 1944 года наркому внутренних дел Л.П.Берия говорилось, что в 1941 году в Красную Армию было призвано в Крыму около 20 тыс. татар и все они при отступлении нашей 51 армии из Крыма дезертировали и оказались в рядах немцев. Это почти всё крымско-татарское население призывного возраста» (Там же, с.75) .
О многом можно судить и по докладной записке Берии, который как нарком внутренних дел руководил операцией выселения. Он докладывал Сталину 10 мая 1944 года. Там есть и такие данные: «Органами НКВД и НКГБ проводится в Крыму выявление и изъятие агентуры противника, изменников родины. На 7 мая с.г. арестовано таких лиц 5381 человек, изъято оружия — 5995 винтовок, 337 пулемётов, 250 автоматов, 31 миномёт, большое количество гранат и патронов».
5 июля 1944 года Берии подводя итог, сообщал: «... изъято нелегально хранившегося у населения оружия 15.990 единиц, в том числе автоматов — 724, пулемётов — 716, боеприпасов — 5 млн штук» (Там же, с.84). Пулемёты, как известно, служат не для охоты на перепелов... 716 пулемётов — это в тех условиях большая сила. А у Берии не было причин преувеличивать эти цифры в записке Сталину.
Да, разумеется, с немцами сотрудничали не все татары. Не всех и выселили. Например, не трогали тех татар, которые сами участвовали в партизанских отрядах, и их семьи. Тут можно назвать семью С.С. Усеинова, партизана, расстрелянного немцами. Не выселяли семьи, в которых жена — татарка, а муж — русский. Удавалось отстоять свои семьи татарам, находившимся на фронте, как лётчику Э.У.Чалбаш и другим (Там же).
Оценивая всю эту драматическую историю, надо принимать во внимание ряд важных обстоятельств.
Во-первых, выселение по национальному признаку в военное время не советское изобретение. Весьма осведомлённый и добросовестный политолог профессор С.Г.Кара-Мурза пишет: «В 1915-1916 гг. царским правительством было проведено принудительное выселение немцев из прифронтовой полосы и даже из Приазовья. В том же 1915 году по приказу Верховного Главнокомандующего русской армии было выселено свыше 100 тыс. человек из Прибалтики на Алтай. 19 февраля 1942 года либеральнейший президент Рузвельт дал распоряжение даже не депортировать, а заключить в концентрационные лагеря граждан США японского происхождения. В этих лагерях их принудили к тяжёлым работам в рудниках. А ведь никакой угрозы японского вторжения не было» (Советская цивилизация. Книга первая, М. 2002. С. 608). И оказалось за колючей проволокой около 130 тысяч человек. И нельзя не сопоставить: Япония была от США за океаном, а Крым — это тогда тыл сражающейся Красной Армии.
Во-вторых, во всех названных выше эпизодах ни немцы, ни прибалты, ни японцы не выказали опасной враждебности к своей стране или симпатию к её противнику, тем более, то или иное содействие ему. Их выслали заблаговременно, в порядке, так сказать, превентивного военного карантина. Другое дело — крымские татары. Их выслали уже после освобождения Крыма, когда стали достоверно известны многочисленные факты их активного сотрудничества с оккупантами.
В-третьих, ведь немцы ещё не были изгнаны с нашей земли, никто не мог сказать, когда война кончится и какие ещё возможны повороты в её ходе. И вот, освободив Крым, в таких условиях оставить в тылу нашей армии враждебные вооружённые отряды, у которых одних лишь пулемётов более 700 штук? Это было бы крайне безответственно и опасно. А вдруг немцы вернулись бы в Крым? Исключать этого тогда было нельзя.
В-четвёртых, Крым — это не просто территория, а стратегически чрезвычайно важная пограничная окраина страны, плацдарм, который должен быть абсолютно надёжным тылом Красной Армии.
В-пятых, в условиях войны просто не было возможности разбираться с каждым отдельным подозреваемым, с каждым конкретным фактом.
Наконец, если бы татары остались в Крыму после его освобождения, это могло бы стать причиной многих острых, в том числе, кровавых конфликтов между ними и остальным населением. Людмила Жукова пишет в «Литературной газете: «Из политкорректности у нас не принято и сегодня объяснять причину депортации целого народа. Запомнилась мне встреча в Алуште в конце 70-х годов с фронтовиками, освободившими Крым. Они говорили: «Депортация всего народа спасла его от возмездия фронтовиков, которые тогда ничего не боялись» (ЛГ. 21 мая 14). Да, депортация уберегла татар от гнева народа.
А как, на каких условиях проходило переселение? По постановлению Государственного Комитета Обороны от 11 мая 1944 года, подписанного Сталиным, каждой семье разрешалось брать с собой до 500 кг вещей — инвентаря, посуды, продовольствия и т.д. На оставляемый скот, зерно, овощи выдавались обменные квитанции с целью возврата по ним всего принятого на месте поселения в Узбекистане. Для организации приёма четырём поимённо названным руководителям наркоматов поручалось направить в Крым нужное число работников. А для обмена на месте поселения всего сданного в Узбекистан направлялась специальная комиссия Совета народных комиссаров СССР из шести тоже поимённо названных ответственных должностных лиц ряда наркоматов во главе с заместителем председателя СНК РСФСР Гриценко. Наркому здравоохранения Митереву было поручено выделить на каждый эшелон врача и две сестры «с соответствующим запасом медикаментов и обеспечить медицинское и санитарное обслуживание спецпоселенцев в пути». И ещё: «Наркомторгу СССР (тов. Любимову) обеспечить все эшелоны ежедневным горячим питанием. Для этого наркомторгу выделить продукты».
Татар не выбрасывали где-то в голом поле. «Расселение спецпоселенцев, — говорилось в постановлении ГКО, — произвести в совхозных посёлках, колхозах, в подсобных сельских хозяйствах предприятий и заводских посёлках для использования в сельском хозяйстве и промышленности». Кроме того, местным властям надлежало «обеспечить спецпоселенцев приусадебными участками и оказать помощь в строительстве домов», для чего каждой семье выдавалась на семь лет ссуда в размере 5000 рублей. Были предусмотрены и другие меры помощи татарам, а на все мероприятия ассигновалось 30 млн рублей. Интересно, во что американцам обошлось содержание японцев за колючей проволокой...
С.Кара-Мурза считает, что депортация народов из Крыма и Кавказа была наказанием по принципу круговой поруки, когда один отвечает за всех, а все — за одного. Но очень странное это было наказание. Сам же Кара-Мурза свидетельствует, что в местах нового поселения сохранялись партийные и комсомольские организации, люди учились на родном языке, получали образование, специальность, позже не знали никакой дискриминации при получении высшего образования. И в конце концов весьма характерно ещё вот что. Другой наш известный исследователь Вадим Кожинов, отвечая в 1993 году некому Г.Вачнадзе, заявившему, что во время депортации погибло 50% чеченцев, писал: «Согласно достоверным данным переписи, в 1944 году чеченцев и ингушей было 459 тысяч человек, а в 1959-м, когда они вернулись на родную землю, — 525 тыс., т.е. на 14,2% больше. Если бы действительно погибла половина народа, то его численность могла бы восстановиться не менее, чем через полвека. Так, а 1941-1944 годы погибли не 50, а «всего лишь» 22% населения Белоруссии (2 миллиона из 9), и довоенная численность смогла восстановиться лишь через 25 лет — к 1970-му году» (Судьба России. М. 1997. С.168). Т.е., как пишет Кара-Мурза, «они вернулись на Кавказ выросшим и окрепшим народом» (Цит. соч. с. 609). Нет оснований полагать, что у татар или калмыков дело обстояло иначе.
Так нужен ли был Указ о реабилитации? Я думаю, что вместо Указа надо бы от имени государства принести татарам извинение за то, что в условиях военного времени не было возможности соблюсти все юридические нормы и формальности и с благодарностью помянуть всех татар, живых и мёртвых, сражавшихся на фронтах Великой Отечественной войны. Напомню ещё раз: 161 татарин, в том числе поэт Муса Джалиль, за подвиги во время войны получили звание Героя Советского Союза. Тут они после гораздо более многочисленных народов всего лишь четвёртые...
Я знал в жизни немало татар. В детстве дружил с двумя братьями-татарами, фамилию и имена которых за давностью времени забыл; на фронте в одной роте со мной были татары Зиятдинов и Хабибуллин; после войны знал прекрасного поэта Михаила Львова, писавшего по-русски; долгие годы дружу с драматургом Азатом Абдуллиным. Кто ещё? Подруги жены — Чулпан Малышева, дочь Мусы Джалиля, Галия Алимова. И ни о ком из них я не могу сказать ни единого недоброго слова... Вот о чём надо бы сочинить песню для Джамалы, чтобы она спела её в Швеции для всей Европы.
В.С. Бушин
Оригинал взят у
