о
Вот оно, женское счастье…
Регистрационный номер 0089599 выдан для произведения:
Молоденькая, красивая, юная жена офицера, только окончила пединститут, мне едва стукнуло двадцать два года. Мы приехали на границу, в часть мужа. Кругом леса, природа щедра и прекрасна, "воздух чист и свеж, как поцелуй ребенка", но глушь - страшная! Пойду преподавать в гарнизонную школу, обязательно пробью себе место, не то помру с тоски! Супруг мой - довольно симпатичный, добрый и надежный человек. Несколько мягкотел, подружки называли его "тюфячок", но я плевать хотела на их характеристики - проживу жизнь за ним, как за каменной стеной. Глядишь, еще и генералом станет!
Первый день в гарнизоне начался бурно и хорошо. Нас приняли тепло, радушно. Как сейчас помню: идет подготовка к празднику, и мы, бросив вещи в отведенную нам комнатку в офицерском доме, с удовольствием включаемся в веселую кутерьму. Среди новых товарищей есть один молодой офицер, он сразу бросается в глаза: молод, но уже отягощен жизненным опытом, высокий, красивый брюнет с умопомрачительными голубыми глазами. Редкое сочетание! Он тоже посматривает на меня украдкой, но очень часто, я все время натыкаюсь на его взгляд. В огромных аквамариновых глазах - восхищение и плохо скрытая страсть. Мы не говорим друг другу ни слова, он много смеется, сыплет анекдотами и кажется без причины возбужденным.
Мной вдруг овладевает непонятное волнение. Наконец все садятся за стол, народу много, весело. На празднике присутствует странная семейная пара: многоопытный генерал и его кокетливая молоденькая женушка, легкомысленно стреляющая глазами, как в тире, по всему обилию местных молодых офицеров. Видать, надоел убеленный сединами муж! Они - почетные гости. Здо рово! Музыка, молодежь! Может, здесь не так уж и скучно, как я думала? "Все равно пробью место преподавателя!" - поручилась самой себе.
Начинаются танцы, и моего мужа вдруг приглашает юная генеральша. Почему из всего разнообразия молодых интересных мужчин она выбрала именно его, до сих пор остается загадкой. Брюнет-офицер сразу подходит ко мне и молча роняет голову на грудь. Скромно потупив глазки, я иду с ним, а сердечко начинает отплясывать чарльстон. У нас происходит такой разговор.
ОН: "Может, давай сразу на "ты"?"
Я (кокетливо): "Да мы вроде на брудершафт не пили..."
ОН (улыбаясь): "Намек понятен."
Мы очень близки, его горячая рука слегка дрожит на моей талии.
ОН: "Давай встретимся! Ты можешь прийти, когда твой муж уснет? Я буду ждать хоть до утра на том самом месте, где слияние двух рек."
Мне известно место с таким названием. Его нам с мужем показали, как единственную гарнизонную достопримечательность.
Я: "Хорошо! - спохватываюсь. - Впрочем, нет! Почему мне надо бежать по первому твоему зову?"
ОН: "Понимаешь, жизнь быстротечна. Нельзя тратить время на всякую чепуху, если убежден в правильности решения, как я сейчас!"
В его словах - намек на опасную службу, и я чувствую - он ничуть не рисуется, просто объясняет причину своей несдержанности.
Я: "Для такого легкомыслия нужны очень веские основания, согласись!"
ОН: "Да, конечно! Ты мне очень понравилась, более того, я влюблен в тебя, влюблен до чертиков... Сразу понял, едва увидел тебя! Как считаешь, любовь с первого взгляда - достаточно веское основание?"
Я: "Не знаю... Для такого опытного сердцееда, как ты, новая офицерская женушка - лакомый кусочек... на одну ночь. Я так не хочу!"
ОН: "Очень плохой намек, Катюша, но, пожалуй, справедливый. Все же поверь мне, поверь на свой страх и риск, мне есть, с чем сравнивать! Твое лицо, и улыбка, и легкая нежность слов... Все в тебе - жизнь, мне трудно объяснить... "Лакомый кусочек" - не о тебе сказано, скорее, о генеральше. А ты - единственная женщина, которая мне нужна, за твоими ресницами - тайна! Но пока я могу предложить только свидание на фоне бушующей воды, пока только ночь под звездами. Придет день, и я завоюю тебя, вскружу голову, уведу от мужа! Ты - моя и ничья больше, и с этим добрым парнем не останешься, так и знай!"
Я (трепеща): "Ты романтичен..."
ОН: "По отношению к тебе - да... Так ты придешь?"
Шепот его - дрожащий, дыхание - жаркое. Уста офицера почти касаются моего уха, отчего оно воспламеняется и становится багровым и горячим. Я еле сдерживаюсь, чтобы не обвить его шею и не прижаться к суровой жесткой линии губ красавца своими пухлыми, накрашенными аля Мэрилин Монро, губами.
Весь вечер офицер не сводит с меня глаз, ни с кем больше не танцует, наблюдая, как я неуклюже вальсирую с подвыпившим мужем. Перед уходом незаметно шепчет: "Я жду тебя, Катюша!" Мне известно его имя - Петров Юрий, и он холост. Впрочем, мне плевать, пусть одна ночь, да моя, а там хоть двадцать лет тоски - все едино! Щекочущее волнение владеет моим существом, меня трясет, как в лихорадке. Сомнений нет - влюблена! Думала, уже никогда не потеряю голову! Вот и припекло!
Мы с мужем приходим домой, и он начинает неловко домогаться меня. Супруг изрядно пьян, дышит в лицо живой водкой. Я слабо отвечаю на его ласки, стараясь не вызвать подозрений, но он засыпает прямо на мне, так ничего и не сделав. Осторожно переваливаю размякшего парня на спину, выжидаю ещё минут десять. Выхожу из дома, на мне летнее платьице, сверху кофтенка, волосы распущены и растрепались от легкого ветерка, мокрая трава хлещет по ногам. Быстро бегу через поле к реке. Вот оно, то самое место, где встречаются два потока, текущие в разные стороны, но навстречу друг другу. Потрясенная вода образует здесь бурную воронку, прямо над которой построен мост. Смотреть сверху на водоворот и заманчиво, и жутко.
Офицер ждет на мосту, в его руках - бутылка шампанского (мы ведь на брудершафт не пили) и букет полевых цветов. Я приближаюсь медленно, мы смотрим в глаза друг другу, сходимся, и он обнимает меня. Его сильные красивые руки заняты, но все тело стремится мне навстречу... Никто никогда так молча и красноречиво не давал мне понять о своей жажде, никто никогда не обольщал так яростно и откровенно! Я таю, теряю над собой контроль, и цветы, и шампанское летят в пучину вод; мужчина подхватывает меня на руки и несет на другой берег. Там, в копне сена, под звездным небом мы проводим первую ночь любви. Лети все к черту! Его поцелуи сводят с ума, его погружения потрясают, его горячие признания завораживают! Я мечусь, как в агонии, шепчу безумные слова, смеюсь и рыдаю одновременно... Пусть никогда не наступит утро!!!
Домой прихожу на рассвете потрясенная, усталая, обессиленная и под нетрезвое похрапывание мужа горько плачу до полной немоты. Не могу поверить: ОН любил меня, обладал мною, не хочу поверить: больше в моей жизни такого не повторится!!! Засыпаю, всхлипывая... Утро будит солнечным светом и стуком в дверь. Супруг, кряхтя с перепоя, идет отпирать, а мне не хочется открывать глаза, не хочется растерять последние остатки счастья.
"Катюша, собирай вещи, я за тобой!" - вдруг слышу до боли родной голос. Он, Петров Юрий! Не помня себя, вскакиваю, бормоча: "Да, да, да!" Со стоном бросаюсь ему на шею.
"Решил вот не ждать удобного случая, не искать благоразумных решений, не лгать! Не хочу, чтобы ты и дня прожила не со мной! " - восклицает мой возлюбленный и тревожно перебивает себя: "Девочка моя, выйдешь за меня замуж?"
" Да, да, да!" - как заведенная твержу я. Собираю вещи под растерянным взглядом того, кто ещё вчера считался моим мужем. Но я-то знаю, кто мой настоящий суженый!
Порицание, осуждение, обвинения в аморальности, людские сплетни мы с Юрием вынесли и пережили, не шатаясь. Бывший муж начал пить с горя. Под Новый год, когда мой любимый вернулся из командировки, он снова повел меня на наше место. Мы бросили в водоворот бутылку шампанского, отпив по глотку. Бережно укутав мои бедра овчинным тулупом, Юрий овладел мной прямо на мосту, и мы зачали наших мальчиков, Володю и Ярослава. Он сказал тогда: " Как не замерзнуть этим бурлящим водам, так никогда не иссякнуть нашей с тобой любви, моя Катюша!" Юрия снова выслали из части в закрытый гарнизон, затерянный в глухой тайге. Отправив его, полковое начальство надеялось примирить меня с супругом. Но я-то знала, кто мой настоящий и единственный муж!
Продолжала жить в комнате офицера Петрова, преподавать в местной школе (добилась-таки своего) и сгорать от любви. Настала пора идти в декрет, и мы наконец-то получили разрешение на брак. Попытка разлучить нас, воспрепятствовать "аморалке" и "сохранить ячейку общества" с треском провалилась. Только когда пупок мой полез на нос, командиры поняли: у нас все серьезно! Юру спешно вернули из дальней командировки, опасаясь, как бы я не родила соломенной вдовой. Говорят, решающее слово в нашу защиту сказал тот самый вышеупомянутый генерал, наверное, тоже намыкался, рискнув жениться на своей молоденькой птичке.
Петрова я не видела пять месяцев и, когда он вернулся, с трудом узнала. Родное лицо рассекал толстый рубец, а волосы совсем поседели! Но его огрубевший облик не стал менее красивым. Как я любила его тогда! Юрий сказал, будто поседел от тоски по мне и нашему ребенку, но я ему не поверила. Снег в волосах - ещё куда не шло, но шрам... Проплакала всю ночь.
Вскоре у нас родились близнецы, Вовка и Славик. Событие торжественно отмечала вся часть. Даже бывший муж простил меня и принес подарки для мальчишек.
Гарнизоны, дальние и ближние. Границы, северные и южные. Служба и учительствование. Дети и друзья-сослуживцы. Такова наша жизнь в нескольких словах. Порой приходилось нелегко, но я ни минуты, ни секунды не жалею! Мы с Юрием до сих пор тоскуем по тому прекрасному месту, слиянию двух рек, оно ведет нас по жизни... Водоворот, где кипит и пенится вода, мост и стог сена на противоположном берегу... Сбывшаяся мечта, сказка наяву!
Мальчики наши абсолютно разные, как те два потока, над которыми мы их зачали. И все же, Владимир и Ярослав, хоть и плывут в противоположные стороны, но навстречу друг другу. Верю, когда-нибудь жизнь примирит их. У них непростые взаимоотношения, разные характеры и пристрастия, но начало одно - мост над бурными водами!"
Несколько лет спустя в дневнике появляется новая запись: "Мы давно не скитаемся по гарнизонам, осели в N , на родине мужа. Мальчики стали совсем взрослыми, ищут свои пути в жизни! А мы с Юрием все также любим друг друга, все также мечтаем вырваться туда, к нашему месту. Взглянуть на водоворот, вспомнить себя молодыми и влюбленными. Может, тогда снова вернется наше юное счастье..."
Многоточие, очаровательный недоговор, нелогичная надежда... Больше в дневнике нет ни слова. Видимо, с тех пор ей нечего было написать. Все здесь, любовь и жизнь.
Вот оно, женское счастье…
В День защитника Отечества принято поздравлять всех мужчин без исключения и скидок на возраст. Мужчина? Поздравляем! Значит, заслужил. Но лишь немногие из них знают, что такое служба. О том, как живут и служат военные, рассказывает опытная жена офицера.
Чтобы стать женой генерала, замуж нужно выходить за лейтенанта и помотаться с ним по гарнизонам. Но редкая птица долетит до середины Днепра, а значит, при удачном стечении обстоятельств старость вы будете встречать с мужем-полковником. Или не будете, если сбежите раньше, не выдержав всех тягот и невзгод военного быта.
С - Стабильность
Ее просто нет. Вы никогда не узнаете, как долго вы проживете на одном месте и куда вас потом отправят. Скорее всего, подальше. Чем глуше место его расположения, тем выше шанс, что поедете вы именно туда.
Каждый раз нужно начинать все сначала и быть готовой к тому, что вода - в колонке, а удобства - на улице.
Т - Терпение
Нужно найти его неиссякаемый источник. И черпать оттуда литрами - один стакан натощак для профилактики, а в запущенных случаях увеличивать дозировку до исчезновения симптомов.
О - Общение
С кем угодно, только не с мужем. Иногда он уходит утром, как обычно, на службу и возвращается даже не ночью (это, кстати, отлично и считайте - повезло!), а через две недели, просто потому что Родина сказала: «Надо!». Голос жены совещательный, но отнюдь не решающий.
Д - дети
Сначала с ними тяжело, бабушки-дедушки далеко, помочь часто некому, рассчитывать можно только на себя. Но дети растут и становятся, как кошки! То есть гуляют сами по себе. На закрытой территории, где все друг друга знают, никогда не случится ничего плохого.
Ж - жалость
Забудьте! Сначала вы научитесь не щадить себя, иначе вам не выжить, ведь весь быт на вас, а мужу некогда - у него служба. Затем перестанете жалеть окружающих. И если вы увидите, что кто-то не достаточно добросовестно выполняет свои обязанности, точно не промолчите. И это правильно!
Сереге дали звание майора. Прежде у него такого звания не было, а теперь есть, он сидит, не знает, как быть. До самого вечера мучился вопросом, выпить ему на радостях, или не пятнать честь старшего офицера хотя бы в первый же день. Самое противное, что уже и пить-то не хочется. Страшные вещи делает армия с людьми.
Серега пришел со службы домой, Оля открыла ему дверь, смотрит - стоит муж, трезвый, задумчивый и уже майор. Жизнь офицерской жены полна неожиданностей, утром просыпаешься рядом с капитаном, а вечером в дом заваливается майор. Непонятно, как при этом чувствовать себя порядочной женщиной. Оля впустила Серегу в дом, потрогала лоб, говорит:
Ты почему такой трезвый, ты не заболел?
Жену российского офицера легко напугать, она быстро привыкает к тому, что муж дисциплинирован и предсказуем. Трезвость без повода - симптом тревожный, такое кого угодно заставит нервничать. Серега, конечно, человек приличный и пьет мало, но всему ведь есть свои границы.
Жизнь офицерской жены никогда не была легкой. В истории можно отыскать массу примеров. Какие-нибудь парижанки из средневекового Парижа, должно быть, собирались иногда на девичник и жаловались друг другу на мужей.
Мой-то, представляете, - говорила одна, - подрался вчера с гвардейцами кардинала! Я до ночи кровь с камзола отстирывала, а потом еще дырки зашивала. Говорю ему: «Можно поаккуратнее с камзолом? Мог бы постараться не натыкаться на каждую шпагу. Тебе-то что, отлежишься и пойдешь снова драться, дуэлянт хренов! А я что, белошвейка тебе?»
А подруги понимающе кивали, говорили ей:
А он что?
А он что?
А что он?.. Наврал какую-то чепуху, курам на смех. Секретное, мол, задание, государственная тайна! Пули свистели над головой!.. Как обычно, все вокруг канальи, он один д’Артаньян. Я потом у него в карманах порылась, а там у него знаете, что?.. Алмазные подвески, вот что! Точно вам говорю, девочки - к бабе ездил.
Подруги тогда сочувственно качали головами и жалели офицерскую жену.
А женам печенегов приходилось и того хуже. Какой-нибудь лейтенант-печенег запросто притаскивал из-за границы очередную молодую жену. Приводил ее в дом, и говорил первой жене:
Знакомься, дорогая, это Маша, она будет жить с нами.
Уж лучше подвески, честное слово.
Сейчас, конечно, стало проще. Офицер нынче пошел уравновешенный, рассудительный. Ему подавай пенсию за выслугу и квартиру от государства, а всякие Лондоны с подвесками ему даром не сдались. По выходным офицер ходит в театр, а когда ему дают майора, уже задумывается: выпить ему на радостях, или сделать печени приятный сюрприз.
Серега в дом зашел, жену поцеловал, собаку выгулял, ужин съел, потом позвонил мне. Рассказал, как они с Олей ходили в выходные в театр на «Ромео и Джульетту». Очень поучительная история, между прочим.
Люди не врут, нет повести печальнее на свете. Ромео был, кажется, под кайфом, что-то все время бубнил себе под нос, глупо таращился на свою любимую Джульетту, словно не мог решить, то ли она брови выщипала, то ли у нее в прошлый раз был нос с горбинкой. Его пылкая влюбленность была такой неубедительной, что публика заподозрила интригу, уж не решил ли режиссер сделать из Ромео альфонса и брачного афериста. Ко второму акту этот Ромео так всех утомил, что, когда он наконец умер, зрители кричали «Браво!» и требовали умереть на бис. Это был единственный момент в спектакле, который всем хотелось запомнить.
Торчок какой-то, а не Ромео, - сказал Серега. - Уши врастопырку, глаза бегают. В армию бы его призвать, мы бы тут сделали из него человека. Может, даже до капитана дослужился бы.
Понятное дело, боевому офицеру Российской армии никакие Капулетти не посмели бы перечить, отдали бы Джульетту в жены, как миленькие. Он увез бы ее куда-нибудь в Калугу или в Калининград, по месту службы. По выходным ходили бы в театр, ждали квартиру от государства. Джульетта остепенилась бы, пошла работать бухгалтером в ЦУМ, собачку завела. Временами, конечно, жаловалась бы на Ромео:
Мой-то вчера, после службы, опять умотал в кабак с дружбанами. Пришел за полночь, весь китель измят, пуговицу оторвал где-то. Я ему что, белошвейка, каждый раз китель чинить?..
Но все равно, куда она без него? Офицерская жена своего офицера не бросит. Любит она его.
Одно плохо, иной раз просыпаешься рядом с капитаном, а вечером к тебе заявляется уже майор.
И как при этом чувствовать себя порядочной женщиной?..
Непонятно.
По волею случая, это оказалась нашей первой и последней с Ирой ночью любви. На следующий день Костик бросил свою пассию и вернулся в семью. После я ещё часто заходил к ним в гости, но, естественно, и я, и Ирина хранили нашу тайну.
P.S. Прошло четыре года с той ночи. Мы переехали в другой район города и не виделись с Костей и Ирой уже три года. Буквально случайно они заскочили к нам "на огонек", и вот, когда все уже изрядно подпили, Ира выдала фразу: "В том, что Костик меня бросил, был свой большой плюс - я узнала, что такое настоящий мужик". Причем все это время она смотрела прямо мне в глаза. Слава Богу, что наши вторые половины восприняли это как пьяный трёп, дабы позлить Костика.
Офицерская жена
Название: Офицерская жена
Вывод наших войск из Монголии стал самым тяжелым периодом моей службы. Мы бросали обжитой военный городок и уезжали неизвестно куда, хорошо хоть мне выделили вогон-теплушку, поскольку я командовал отделением связистов при штабе полка. Правда, отделением это назвать было сложно - всего четыре человека: три дембеля (Карасев, Получко и Жмерин) и один салага (Старков). И в таком составе, плюс я и моя жена Таня, со всем казенным оборудованием и личным имуществом, нам предстояло совершить путешествие через всю Сибирь к новому месту дислокации в Уральский ВО.
Погрузкой занимались все вместе, я подвозил с рядовым Старковым весь свой скарб на тележке к вагону, где трое остальных солдат под руководством моей жены загружали все во внутрь. И вот выкатывая тележку из-за поворота, я остановился передохнуть и подождать Старкова, который побежал назад за оброненными мной в суматохе вещами. Отсюда мне открывался прекрасный вид на платформу, где моя жена рассказывала трем дембелям как аккуратнее всего погрузить шкаф со стеклянной дверцей, а они ее лениво слушали, время от времени косясь на ее обтянутое спортивным трико тело.
Ну, давайте мальчики, взяли! А ты Валера принимай!
Карасев заскочил в вагон, готовясь принять груз, а Получко и Жмерин стали неуклюже приподнимать шкаф.
Ой, осторожней! - крикнула Таня, бросившись придерживать неожиданно открывшуюся стеклянную дверцу.- Что ж вы так!
После того, как большая часть шкафа была поднята в вагон, солдаты расслабились и перемигнувшись обступили мою жену.
Разрешите, мы отсюда приподнимем, - сказал Жмерин, как бы невзначай подойдя сзади и ухватив мою супругу за грудь, в то время как Получко таким же манером лапал ее за ягодицы.
А ну пусти! - строго прикрикнула Татьяна стукнув Жмерина по рукам.
Солдаты сразу отошли от нее, замявшись.
Ишь руки распускать! Я вот не долго думая, на вас и пожаловаться могу, а то и огреть чем-нибудь!
"Ну вот, кажется начинается"- промелькнуло у меня в голове, хотя подумать о том что именно начинается я не успел. Пришел Старков и мы покатили тележку к вагону.
Об этом случае я вспомнил уже в дороге, когда отгородившись ширмой от похрапывавших бойцов, мы с женой легли спать на приготовленный для этого матрас.
"А что если оставить ее одну, наедине с ними? Изнасилуют они ее или побояться?- думал я- Что однако за дурь лезет мне в башку! Это наверное от того что давно любовью не занимался."
Я попытался поцеловать жену в губы, но она отвернулась.
Леша, не надо! Рядом же солдаты твои спят.
Да они ничего и не услышат, дрыхнут без задних ног. Намаялись видать сильно за день. - напирал я.
Я тоже устала.- решительно пресекла мои поползновения Татьяна.
Но случай оставить жену с солдатами не заставил себя долго ждать. Прибыв на территорию Союза мы остановились в расположении одной части железнодорожных войск на неопределенный срок. Разместится там было негде, поэтому все наши продолжали жить в вагонах. И вот как то, в одно из воскресений, мне предстояло дежурить при штабе, находившимся у железнодорожников. Я разумеется пошел туда не без опаски оставляя жену на попечение солдат, но все вроде было нормально, к тому же я просидел там недолго. Пришел офицер-железнодорожник у которого там были какие-то бумажные дела и предложил побыть при штабе вместо меня, тем более что врядли кто-то побеспокоит штаб в выходной, после переезда. Я охотно воспользовался его предложением и заторопился домой, но не доходя до своего вагона,стоявшего отдельно в одном из тупиков, я вдруг обнаружил пустую бутылку водки, валявшуюся на земле. Это, и еще то, что дверь теплушки была наглухо задвинута, меня насторожило. Я хотел ворваться туда, но поборов волнение, обошел вагон с другой стороны, где была щель, через которую можно видеть что происходит внутри, оставаясь при этом незамеченным. Передо мной предстала следующая картина: Карасев и Жмерин держали напряженно сопящего Старкова, а Получко пытался снять с него штаны. Вокруг них металась моя жена.
