Амина Качмазова, 18 лет. Cтудентка Северо-Осетинского государственного университета во Владикавказе
Когда у меня были зашиты глаза, я трогала игрушки. Пыталась наощупь определить, какие они. Мама сказала, что у меня в руках тигр, и что он белый, а я не верила. Это было единственное, чего я хотела: увидеть его.
Это было в больнице. У меня было осколочное ранение в лицо. Когда я наконец открыла глаза и увидела тигра, я заплакала.
У всех терактников с головой проблемы, я знаю. Я очень нервная. У меня руки дрожат. Я могу расстроиться из-за любой фигни! Мне так бывает стыдно иногда! Это бесит. И так все чаще и чаще. Мне кажется, я сойду с ума когда-нибудь. Какое-то время я думала: убью себя, возьму нож… У меня пару раз реально так было — я уже его брала, а потом думала, если я себя убью, я точно не попаду никуда. Точно не попаду в рай. А там — все мои друзья. Мне нужно в рай. Поэтому я остаюсь жить.
Я ненавижу 31 августа. Потому что понимаю: сегодня я была еще нормальным, обычным ребенком, но уже завтра произойдет то, что полностью изменит мою жизнь. Каждое 31 августа я закрываюсь в ванной и начинаю выть. Серьезно. Не плакать, не хныкать, а выть.
Я лежала на полу в захваченной школе, а снаружи шел сильный дождь, и я думала: блин, вода просто пропадает даром... а мы так хотим пить. Отпустили бы нас хоть на пять минут под дождем постоять, а потом обратно. Я, наверное, боготворю воду. И чтобы искупаться, и чтобы пить. Если тебе плохо — попей воды. Я не ем таблетки. Никогда не мерила давление. Потому что знаю: попью воды и станет лучше. После теракта у нас часто отключали воду, и я всегда плакала. Отключали на два часа, а я набирала семь ведер и три бидона. Я очень боялась остаться без воды.
Летом в нашей старой школе зажигали свечи по погибшим на Украине. Я не люблю эти вещи. По мне так лучше выслать их семьям материальную помощь. Я не могу сочувствовать людям, попавшим в катастрофы. У меня нет этого качества — сочувствия или сопереживания. Иногда я думаю, что я камень. У меня не бывает вообще никаких чувств. Мне кажется, что там, где я, там жизнь проходит, а там, где нет меня — идет.
Фариза Митдзиева, 18 лет, учится на психолога
Я не верю в рай, в этих святых людей, у которых нимб на голове. И в ангелочков я не верю. Я верю в инопланетян. Они реально существуют. Если бы Бог был, он бы всем помог. Он бы не допустил этого.
Террористы ходили по залу и расстреливали тех, кто шевелился. Мы притворялись мертвыми. Мама лежала рядом, я ее трогала, а она не реагировала. Я тогда очень испугалась. А какая-то девочка пела. Или мне показалось. Взрывы гремели, а она пела.
У нас вся семья была в теракте: я, мама, брат и бабушка. Кроме папы. Мне кажется, ему было даже хуже, чем нам. У него там жена, мама, дети. И вот как он себя чувствовал? Я бы не хотела быть на его месте.
На фото я вижу, как в школе сгорали люди, и мне не по себе становится. А тогда я спокойно могла на это смотреть. Я ползла, там лежали части тел, люди умирали. Девочка умирала у меня на глазах, а я проползла мимо. Мне стыдно сейчас. Я понимаю, что я была ребенком и ничего не могла сделать. Но я могла хотя бы закричать «помогите!». Если б я сейчас попала в теракт, я бы умнее была. Я бы постаралась кому-нибудь помочь. Честно.
Мне стыдно оттого, что я заложница. Наверно, люди думают, что мы этим пользуемся. В интернете писали: «Отобрать льготы! Зажрались!» А мне стыдно. Я никому не буду говорить, что я заложница. Я своим детям не буду про это рассказывать. Я не хочу, чтобы они знали, что их мама там была. Зачем им это знать? Вдруг они будут меня жалеть? Оказывается, заложникам можно без очереди проходить в поликлинике. Я только недавно узнала. Какие-то бабушки заходили, толкали меня, кричали на меня — я боялась взять результаты. Мне надо было только спросить! Но мне никто не поверил.
Я всегда буду помнить своих одноклассников, которые там остались. Но я не хочу, чтобы Беслан ассоциировался с тем, что тут умерли дети. Сюда же только из-за этого приезжают? А я хочу, чтобы что-нибудь веселое было! Чтобы у нас музей какой-нибудь построили… Лувр, Эйфелеву башню!
Недавно приезжала журналистка из New York Times и заставляла нас рисовать террористов. Даже шахидку. Амина Качмазова всего террориста голубым нарисовала. Она любит голубой цвет. Но рисунок выкинули. Он получился слишком веселым.
Амага Цибирова, 22 года. Студентка Горно-металлургического института во Владикавказе
В моей голове все очень четко. И не размывается. И не размоется, я думаю, не пройдет. И я не хочу, чтобы проходило.
Я не собиралась уже выходить оттуда. Я пыталась и не могла встать: на мне лежали. Готовилась к смерти, думала, быстрей бы уже прошло. А потом услышала, кто-то по-осетински как будто говорит: «Вставайте! Поднимайтесь!» Я пыталась встать, видела, что кто-то встает, а потом — автоматная очередь.
У моей сестры были осколочные ранения в сердце и живот. Несовместимые с жизнью. Потом оказалось, судмедэксперты всем ставили одно и то же. «Ранения, несовместимые с жизнью». Наверно, родителям было бы тяжело слышать, что она могла быть еще живой, когда горела.
Кого, Путина что ли винить? Я вот ждала Дзасохова почему-то, думала, сейчас он придет и всех спасет. На второй день глючили уже все. Боевики занесли в комнату физкультурников какие-то пакеты, желтые большие пакеты. Нам показалось, что там еда. И кто-то сказал, что это президент Осетии Дзасохов передал пироги и салат, а боевики не раздают и там будут сами хомячить.
У меня были галлюцинации там, такие реалистичные. Мой мозг пытался, наверно, объяснить весь этот грохот вокруг, а я как раз все лето смотрела сериал «Зачарованные», мне казалось, что если кто-то стреляет или падает — то это что-то взрывают ведьмы. Потом мне привиделись какие-то русалки… А потом мне показалось, что мама уехала с новым мужем, оставила нас… Когда очнулась, я спросила: «Ма, а ты почему в Австралию улетела?»
У того, кто меня спас, никого в Беслане вообще не было. Он приехал из села и все три дня был возле школы. И внутрь школы одним из первых прошел. Он меня вытащил оттуда и в раздевалку занес. А мне казалось, что это мой парень, он мне показывает свой новый дом, который хочет купить, и тут где-то бассейн есть.
Все бумаги по льготам я пыталась скрыть. И медицинские справки я скрывала. Я не поступала в институт с основной массой детей Беслана. Я не хотела, чтобы ко мне испытывали жалость. Меня наоборот злость берет! Я ничем не отличаюсь от других — я такая же!
Когда в первый раз ко мне пришел психолог, к концу разговора вышло так, что я ее успокаивала. Она плакала, медсестры прибежали, отпаивали ее корвалолом. Что ты ей рассказала, спрашивают. Она попросила рассказать, что было в школе, и я рассказала.
Я делала и говорила то, что они хотели услышать, чтобы они от меня отвязались. «Расскажи, как ты себя чувствуешь? Ты можешь цветом описать свое внутреннее состояние?» А у меня тогда был только серый цвет. Я поняла, что из-за этого нарвусь на идиотские разговоры и говорила: «Голубое небо вижу. Облака. Солнце». Потом они выходили и говорили маме: «Она очень легко это перенесла».
Они на самом деле хотели помочь, но они не сталкивались с такими случаями. Растерянные были. Вообще в России вся эта система плохо развита: психологи, психоаналитики…
Я думала, если ты вышел из той мясорубки, то всё, у тебя зеленый свет на всю жизнь. Оказалось, это не так.
Заур Абоев, 26 лет. Занимается бизнесом, живет во Владикавказе
На Кавказе всегда находили оправдание кровной мести. Но терроризм — это не кровная месть. Понятно, что среди этих боевиков, может быть, были люди, у которых тоже умерли дети. Тогда иди и убивай того, кто убил твоего ребенка! Но не убивай чужого ребенка.
Забыть эти три дня — значит забыть всех этих людей, которых больше нет. Не дай Бог. Я хочу помнить их последние слова. Я не вижу в этом никаких минусов. Как можно взять и забыть мечты девочки, которая умерла?
В первый день хотелось есть. Во второй день — хотелось пить. В третий день уже не хотелось ни есть, ни пить. Просто хотелось жить. Но были моменты, когда думал: слушай, ну давай уже все закончится.
Одно дело — когда ты просто сидишь со всеми. Другое — когда террорист говорит: я убью тебя. Когда тебя бьет террорист, потому что ты выпил воды. Когда взрывают шахидок, и этой волной тебя выкидывает в зал.
Многие стыдятся того, что было в спортзале. Сходили по нужде при ком-то или еще что-то… Но это глупо. Это вообще такая мелочь! Как можно этого стыдиться? Это не от хорошей жизни! Такие были условия. Я никогда никого не осудил, я не посмею даже кому-то, не дай Бог, сказать: «А ты там пила мочу!» Не дай Бог. Чтоб я ее сам тогда выпил.
Посидев на перекрестке двух миров, понимаешь, что самое главное в жизни — это жизнь.
Вот Оксана Кокова. Она же не может умереть? А она берет и умирает. Инна Туаева не может умереть? Умирает! Хасан Рубаев не может умереть? Ну как же так? Они же люди… Они же дети! И тут ты понимаешь, что умереть могут все. И ребенок, и мать, и беременная, и пьяный, и трезвый. Кто угодно. В любой момент. И от тебя это не зависит.
Хочется прожить несколько жизней еще и за тех, которые погибли. Хочется выпить две кружки воды. Одну за себя, другую за того, кто так и не смог ее выпить.
Всю жизнь, кроме этих трех дней, со мной случаются хорошие вещи. Эти три дня не могут, не должны оказать на меня давление, перечеркнуть все позитивное и прекрасное. Это невозможно. Нам сейчас всем по 20-25 лет. Мне 26. Дай Бог, чтоб все до ста дожили. Как же это так — еще семьдесят пять лет думать о том, что было? А жить когда?
Вика Каллагова, 22 года, закончила медицинский, поступает в аспирантуру
Оля скрытная. Мама умерла, когда мне было 12 лет. И с 12 лет я с ней не как сестра с сестрой, а как мама с дочкой. Я не проявляю свою любовь к ней. У нас нет этих «муси-пуси». Мы никогда в жизни вот так не сидели, не обнялись при встрече. Потому что резко детство кончилось. И я не привыкла проявлять свою любовь. Я наоборот, могу ударить, но сказать: «Я тебя люблю». У меня как-то все по-другому. Я люблю, но не показываю. Я не умею. Не привыкла.
Когда я убегала, я не думала. Просто бежала, как по инерции. Инстинкт самосохранения. Спасала свою жизнь. Возможно, те, кто бежал со мной, потом пожалели, что убежали. А я просто рада, что у меня вовремя включилась голова, и я поняла, что Оля там осталась.
Я не считаю себя ни героем, ни особенным человеком. Герой делает что-то для страны, для народа. Все, что я делала, я делала для себя, для своей семьи. Я четко понимала: если не вернусь — Оля оттуда не выйдет. Она худенькая, такая стеснительная... Ее даже если бы убивали, она б ничего не сказала.
Когда я ее нашла, она сидела в колготках и туфлях. От жары люди раздевались, а эта так и сидела, и сказала: «Всё, нам сейчас надо идти домой. У меня завтра день рождения».
В больнице я впервые увидела папу. Он подбегает, и я ему говорю: «Па, не плачь». А он и не плакал. Не знаю с чем сравнить даже. Не страх, не испуг. Просто в глазах была такая пустота, будто все уже рухнуло, но вдруг появилась какая-то искра. Он на меня такой взгляд кинул! Словно он заново жить начал.
Я не была готова к тому, что кто-то вообще погибнет. Хотя, когда был взрыв, я же сама видела, что умирали люди. Но не была готова. Приехала домой, и тут идет наш сосед. Естественно, все, кто видели меня, плакать начинали, обнимать. Я спрашиваю: «А как Белка? Где Белка?» И он начинает просто плакать. И я понимаю, что моей подруги Белки нет.
В прошлом году я потеряла отца. Я была в институте. Четвертая пара, телефон на беззвучном в сумке, еще надо в деканат… И тут я достаю свой телефон, и у меня куча пропущенных звонков. Под сто. И разные номера. Я сразу поняла, что случилось. Набрала папин номер, Оля подняла. Она плачет: «Папе плохо. Приезжай». То есть — всё. В эту секунду я поняла, что реально всё… Даже когда теракт, даже когда мама умерла, я не так это почувствовала. Состояние, что земля из-под ног ушла. Его нету. Я думала о том, как дальше жить, что нам дальше делать.
Мы с Олей остались одни. В нашей жизни было уже много чего плохого. И больше я просто не смогу. У меня просто нет сил.
Лидия Цалиева, 83 года, бывший директор школы №1
В Великую Отечественную я девочкой была. Это было страшно. Но тогда я, наверно, плохо поняла, что значит «страх».
Это был 25-й год моего директорства. Я и училась в этой школе, и работать меня сюда прислали. Начала с начальной школы: начальные классы, потом завучем, У меня все награды есть! У меня была така-ая красивая жизнь! Я бы заново прожила каждый ее день. Но только не это первое сентября. Не первое сентября четвертого года.
Я отказалась от директорства. Я сказала, что не смогу. У меня такое было состояние... Вам не понять, и не хочу, чтоб вы понимали. И не дай Бог, чтоб вы меня поняли. Это, это... Десять лет скоро будет... Еще ни одного часа, ни одного мгновения нет, чтобы я об этом не думала, чтобы я не видела перед собой детей, умирающих с голоду и без воды. Падают дети, на меня смотрят! Я же старше всех, я же главнее всех! А я ничего не могу сделать. Ничего не могу.
Я унижалась перед этими... Террористами. Я даже слово это ненавижу! Я стояла перед ними на коленях, когда зашел Аушев — это были переговоры. Он меня, правда, поднял, я ему благодарна, он меня за руку взял и посадил на диван. Они в учительской расположились. У нас такая учительская была — просто дом отдыха! Я принесла накидки, на диваны набросить. Это было чудо! И что они сделали с моей школой!? Я не хочу видеть ее в таком виде! Я любовалась раньше своей школой, хоть она и была старая... Я ею любовалась! Я была от нее без ума! А теперь я просто отворачиваюсь, когда проезжаю мимо.
Если бы меня спросили, я б назло всем врагам из нее сделала куклу! Заменила бы окна, крышу, изменила фасад, и сделала бы на этом месте новую школу! Я бы очень этого хотела.
Рядом сидел мой Рубаев Хасан. Я его никогда не забуду. Он мне помогал. Он остался на второй год в шестом классе. Он ко мне подсел и говорит: «Лидия Александровна, вы меня оставите на второй год?» Я говорю: «Хаса-ан, да ты что? Ты же у меня герой! Никогда!» Вы бы видели эти глаза, эти счастливые глаза... Взрывы огромнейшие, сильнейшие, а он от радости перескочил через весь зал к моей внучке: «Залина! Меня Лидия Александровна не оставит на второй год!»
Он погиб. Очень много детей погибло.
Касполат Рамонов, 65 лет, смотритель городского кладбища.
В первый год тут по газонам росли колючки. Идет мать, крест подопрет и уходит. Чтоб территорию отчистить, я становился на колени, брал кухонный широкий нож, втыкал его в землю возле колючки, расшатывал и с корнем выдирал. Так на коленях я прополз всю территорию.
А сейчас делают музей: «Мы — заложники. Мы — герои». Вышли из школы, и сейчас кайфуют в жизни. А дети ихние — здесь.
Среди заложников люди были разные. Некоторых готов сейчас поставить к стенке и расстрелять. Вот так они себя показали.
Мужик один, красавчик, увидишь его, скажешь: «Настоящий осетин!» И по поступкам он будет красавчик,по всем статьям... Сын у него здесь. Попал в заложники, бежал, сына оставил. Потом его ребята спрашивают: «Как же ты так? Сына своего бросил, Давидика?» «Херня, — говорит, — я таких детей еще много наштампую»
Люди очень разные. Некоторые здесь цветы возлагают для ритуала. А другие... Министр один. Не республиканского — российского масштаба. Зашел, встал на колени и плакал. Министр! А один генерал со свитой прошел через арку, перед газончиком на колени встал, фуражку снял, ткнулся лбом в землю и ревел. Я полчаса его успокаивал, он не мог в себя прийти. Генерал. Который войны прошел.
За пределом кладбища — я его называю «Город ангелов» — мне труднее. Я как в другой жизни. Может, я отвык от людей? Может жизнь стала другой? Или я ее представляю вот такой идеальной? Но здесь я дома.
Приезжаю в обед, на тропинке стоит несколько женщин и как-то громко они разговаривают. Подбегаю: «Что такое? Дайте посмотреть, что там интересного».
Посередине баба с двумя пакетами. Лет тридцать. Чашки, светильники, вазочки, все, что есть на могилках, в два больших пакета ходила, собирала. Так, — говорю, — оставьте ее в покое, не трогайте. Я ее в поле за мемориал отвез, лопату дал, говорю: «Копай». С полметра она уже выкопала, и тут сзади голоса какие-то. Поворачиваюсь — наши бабы стоят. «Пожалуйста, не делай этого». Если б не они, ее живую я там бы и закопал.
Мы в детстве друг друга пугали: кто сможет на кладбище прийти ночью? Кто посмеет? А сюда ночью маленькие дети приходят. Им не страшно. Сюда тянет людей. Здесь спокойно, тепло. Но многие из ребят-охранников работать тут не смогли — по ночам на погосте им слышались детские голоса.
Под «Древом скорби» есть цветник. Там могила. Маленькие неопознанные фрагменты, которые остались в лабораториях Ростова, положили в один большой гроб и похоронили. Бывают такие дни: вообще не облачно, листочки на деревьях не шевелятся, ветра нет. И вот оттуда начинается смерч. Какой по телевизору показывают. Все, что есть по дороге: ведра, венки, игрушки — все поднимается в воздух. Доходит до границы старого кладбища и падает.
В зале находились мои жена, дочь и сын. Третьего сентября дочь, Марианна, погибла. Я не помню, что было потом: говорят, я спал у могильного креста дочери несколько недель, а все кругом считали меня сумасшедшим. Я не помню.
Фото героев: Анна Кабисова
История терроризма приводит в ужас. Особенно ужасает, когда дети становятся террористами. История терроризма пишется до сих пор.
Когда наступают сумерки тысячи босых детей северной Уганды уходят из родных селений в большие города: Гулу, Китгум или Лира. Придя туда, одни идут в здания, другие во дворы, парки или на автобусные остановки. Но, когда наступает рассвет, они возвращаются домой. Что все это значит?
Начиная с 1095 года и на протяжении двух столетий армии крестоносцев не раз проходили по дорогам Европы и Ближнего востока. Им противостояли мусульмане из Северной Африки и Азии. Обе стороны стремились любой ценой завоевать Иерусалим. Эти «святые воины» в многочисленных битвах рубили друг друга на куски. Мирные жители тоже страдали от топоров и мечей. Священнослужитель Вильям из Тира в двенадцатом веке описал вторжение Крестоносцев в 1099 году такими словами:
«Они носились с копьями и обнаженными мечами. Каждого кто, попадался им на пути они, сбивали с ног и разрубали не щадя никого-ни мужчин, ни женщин, ни детей. Убитых было так много, что все улицы были завалены трупами, и невозможно было пройти, не наступив на мертвые тела. Кровь лилась рекой , ею были заполнены все желоба и сточные канавы города, повсюду лежали груды мертвых тел».
Со временем террористы стали использовать огнестрельное оружие и взрывчатые вещества,что привело к еще большим трагическим последствиям.
Жертв-миллионы!
История терроризма приводит в ужас своей масштабностью.
Один молодой студент застрелил наследника австрийского престола Эрцгерцога Франца Фердинанда. Это произошло 28 июня 1914 года. Этот год считается поворотным годом в истории Европы. Началась первая мировая война, где погибло двадцать миллионов человек.
Вторая мировая война отличалась зверствами. Это и бомбежки мирных жителей, расправа над ни в чем не повинными людьми и концентрационные лагеря. Но этой войной зверства не закончились. В Комбодже в 1970-х годах более миллиона человек стали жертвами резни. В Руанде в 1990-х годах в кровавой бойне погибло более 800 000 человек.
Кровавая история терроризма. Дети террористы.
Терроризм свирепствует вплоть до наших дней. История тех дней так ни чему и не научила. Террористы продолжают хладнокровно убивать. Бомбы взрываются на рынках, гибнут люди, женщины насилуются, детей забирают в рабство, до тла выжигаются целые селения. И этим зверствам нет конца. Никакие законы и общепринятые нормы не помогают.
Некоторые хотят добиться политической свободы и религиозной чистоты путем насилия. Они думают что именно этот метод наиболее эффективный. Даже правительства, чтобы установить порядок, прибегают к террору. Но если бы терроризм был эффективным способом в разрешении проблем, то давно уже наступили бы мирные условия, стабильность и процветание. Но на самом деле все наоборот - это порождает новые репрессии, что вызывает ответную реакцию.
Путь террора - ошибочный путь. Терроризм принес не свободу и счастье, а страдание, разочарование и смерть. Именно такие горестные плоды принес терроризм XX и XX| веку. Одна девушка поделилась:
«Каждый день я с ужасом думаю, что кто-то из моей семьи или друзей может погибнуть… Нам остается надеяться только на чудо ».
Многие тоже пришли к такому же выводу. Людям самим не справиться. Только в силах разрешить все проблемы человечества, в том числе и терроризм. Истории терроризма придет конец!
МБОУ «Верхопенская средняя общеобразовательная школа им. »
Дети – жертвы террора
Классный час, посвященный памяти детей,
погибших в Беслане
Обречены мы познавать.
Зачем же люди так жестоки?!
…Нет, их людьми нельзя назвать.
Они сгубили хладнокровно
Так много слабых, невиновных
Как дик наш двадцать первый век
Какой тиран пошел на это,
Какой осмелился злодей
Держать под дулом пистолета
Сердца беспомощных детей?!
Такого тяжкого страданья
Страна не знала много лет,
Нет террористам оправданья,
И на земле им места нет
Город Беслан...
Первый день осени, все рано встают,
Надевают костюмчики и в школу бегут.
Здесь все как и прежде:
Дети в школу спешат, вокруг счастье, надежды.
Дети дарят цветы, на их лицах веселье.
Все учиться хотят,
И все рады, что вместе.
Только радость большая
Подошла вдруг к концу:
Праздник быстро закончился,
Все как будто в аду.
И за что непонятно
Захватили детей,
Издевались над ними,
Не давали воды
И взорвать обещали, будто это - враги!
Дети - это святое!
Без детей жизнь как бред!
Но не все понимают,
Что без нас счастья нет.
Как же взрослые могут прикрываться детьми,
Делать детям плохое и не видеть вины.
Мир наш очень красивый,
Но он очень жесток,
Ведь детей убивают,
Если нету надежды,
Что наш мир будет чист.
И не будет злодейства.
Дети - это святое!
Это знайте всегда!
И тогда больше горя
Не увидит Земля!.
Считаем своим долгом вспомнить и тех воинов подразделений «Альфа» и «Вымпел»,которые погибли там, защищая детей и их родителей, а так же прикрывая своих товарищей. Человек жив, пока о нем помнят. И было бы непростительно не вспомнить их...
А времени - нет, всё идёт - на минуты
Альфа и Вымпел! Команда - вперёд!
Нужно заставить - молчать пулемёты
Главное - дети, своя жизнь - не в счёт.
Они это сделали, там - погибая
Прими их Господь - в свои райские кущи
Они все - ушли, память нам оставляя
О воинах - Русских, в бессмертье идущих.
(Показывается на экране фотография погибших войнов).
Сквозь млечный путь, Куда то в бесконечность
Совсем в иные – вечные миры
Простив нам разгильдяйство и беспечность
От всех живых Вы в этот день ушли.
Ушли затем, что бы опять вернуться,
В сознании и памяти людей.
Ни ангелами в небе обернуться,
“…А превратиться в белых журавлей…”
И вместе с той же журавлиной стаей
Что бы как прежде “…часто и печально
Мы замолкали, глядя в небеса…”
Нет ни одной боли сильней, чем эта!
Ни один ребёнок, ни один взрослый
Не забудет этот день и каждый, идя
мысленно с этими детьми и их родителями…
Объявляется минута молчания…
- 3 сентября в Северной Осетии объявлен Днем памяти. Прошло десять лет после этой трагедии. Говорят, время лечит. Боль отступает, но не уходит… У нас нет возможности исправить прошлое. Мы можем только бороться за наше будущее.
Хочется, чтобы на сегодняшнем уроке мы поддержали требования всех школьников и внесли свой вклад в общую борьбу за мир. Нам нужен мир. Нельзя дать разрушить все то прекрасное, что сотворено нашими руками. Мир и труд – вот наша жизненная программа.
18 февраля 2005 г. в СШ № 000 г. Москвы состоялась торжественная церемония открытия детско-юношеского Движения «Дети России против терроризма». Школа № 000 стала инициатором создания Движения «Дети России против терроризма», автором идеи по установке в г. Москве памятника всем погибшим в СШ № 1 г. Беслана. Эта инициатива родилась осенью 2004 года, сразу после трагических событий в Беслане. По предложению московских школьников и при поддержке РОО «Молодежная лига труда» символом Движения стал колокольчик с надписью «Дети России против терроризма».
Чтоб тень войны нам Солнце не затмило,
И чтоб на счастье всем, покончить с ней, -
Соединяйтесь вместе, люди мира,
Еще сплочённей, тверже и тесней.
Единодушны люди доброй воли
Мы против сил войны встаем стеной, –
И никому на свете не позволим
В пучину бедствий ввергнуть шар земной.
Борьба с террором - общегосударственная задача, и не только. Это уже глобальная проблема человечества. У терроризма многонациональное лицо. И нужны новые меры борьбы. Мы должны знать, как поступить в случае беды. (Каждому ребенку вручается памятка «Как вести себя в чрезвычайной ситуации»). Желаю вам солнца и голубого неба над головой. Пусть рядом с вами всегда будут ваши родители и близкие, дорогие вам люди оставайтесь человечными, и тогда мир станет добрее.
«Терроризм и дети».
Жизнь диктует свои правила игры, в которой радость ходит рядом с бедой. А иногда беда стоит буквально в трех шагах от счастья и ее никто не замечает...
После очередной серии трагических событий в нашей стране мы стали искать в газетах и журналах, в радио- и телеэфире, в Интернете информацию о том, как вести себя в чрезвычайной ситуации. Что делать, оказавшись жертвой захвата, теракта, катастрофы, чтобы сохранить самое ценное, что у нас есть - свою жизнь. И жизнь наших детей.
По мнению психологов, научить маленького ребенка самостоятельным адекватным действиям в чрезвычайной ситуации практически невозможно. Эмоции у детей берут верх над разумом, а память в этот момент «вышибает». От наших наставлений не остается и следа. Психика взрослых работает по обратному принципу: в момент опасности срабатывают защитные механизмы, и в памяти всплывают прочитанные где-то советы о том, как спастись.
Только взрослым под силу помочь ребенку совладать с собой в случае большой опасности, защитить, успокоить, ободрить. И не важно, чьи рядом могут быть дети: как правило, беда и опасность сближает. Так что, каждому из нас необходимо знать и всегда держать в голове «инструкцию по выживанию».
Самое главное - успокоить ребенка, продемонстрировать ему свою уверенность и спокойствие. Важно даже не то, что вы говорите, а то, как вы это делаете. В таких ситуациях очень важен телесный контакт: прижмите малыша к себе. Если можно, возьмите на колени, погладьте по голове. Хотя бы просто возьмите за руку. Успокаивают детей и всевозможные «пальчиковые игры»: перебирание пальчиков, легкий массаж ладошек. Полезно играть «в слова» и разговаривать на отвлеченные темы из повседневной жизни.
Постоянно находитесь в контакте: разговаривайте с малышом, задавайте ему вопросы, будьте искренни с ним, своим эмоциональным состоянием, тоном речи, мимикой настраивайте его на позитивный лад, давайте понять маленькому человеку, что «все будет хорошо». Старайтесь не допускать бурных эмоций и резких движений ребенка.
Оказавшись в числе заложников, прежде всего жизненно важно успокоиться. Спокойствие и трезвый взгляд на происходящее помогут оценить ситуацию и принять все возможные меры для сохранения собственной жизни и жизни оказавшихся рядом детей.
По теме: методические разработки, презентации и конспекты
Согласно статистике в России, к большому сожалению, отмечается высокий уровень детского дорожно-транспортного травматизма. Данная проблема является актуальной и практически значимой для пе...
Статья «Компьютер и дети дошкольного возраста»Недавно я услышала, как мальчики оживленно обсуждают компьютерные игры. Я подошла к ним и поинтересовалась, в какие игры они любят играть? Мал...
Сценарий для акции «Дети против террора» «Чужого горя не бывает». Сценарий для школьников.
Истраткина Светлана Николаевна заведующая Новогуслевским СДК, Новогуслевский сельский Дом культуры филиал муниципального учреждения Н Ц Д К, Талдомского муниципального района, Московской области., село Новогуслево
Описание: Этот сценарий сделан для того, чтобы люди осознали всю серьёзность от угрозы терроризма. Чтобы привлечь внимание к проблеме террора в нашем обществе, об истории его существования.
Цель: Объяснить что такое терроризм, формирование общественного сознания и гражданской позиции подрастающего поколения, изучение правил поведения при теракте.
Задачи: Воспитать у участников акции умение сопереживать, почувствовать глобальную проблему в современном мире от угрозы террора. Привлечь внимание к этой проблеме, показать насколько невнимательно к этому наше сообщество. Обучить детей как вести себя при угрозе террора.
Оборудование:
плакаты с различными лозунгами, гуашь, ведёрко с водой, полотенце, короткометражные обучающие мультфильмы, презентация.
Технические средства обучения: ПК, мультимедийное оборудование, экран.
Ход акции:
(Мелодия «С чего начинается родина»)
«Нет» - терроризму!
Скажем вместе:
- Терроризму-нет!
Миру нужен солнца яркий свет!
Чтоб не проливалась кровь людей,
Чтобы не было погибших детей!
Нет причины для смертей и слёз.
Взрослые,слышите, это всерьёз!
Мы не устанем опять повторять:
- Вы не должны людей убивать!
Не на могилу носить нам цветы -
Цветут они для мирной красоты.
Горе в семью вы нести не должны!
Дружба и счастье людям нужны!
Почему не хотят услышать нас?!
Мы повторить можем тысячу раз:
- Нет – терроризму! Нет –войне!
Мы хотим жить в мирной стане!
(
Ведущий:
Здравствуйте, ребята! Сегодня мы собрались с вами здесь потому, что наша акция связана с трагическим событиям, произошедшим в первые сентябрьские дни 2004 года в г. Беслане. Сегодня 3 сентября День солидарности в борьбе с терроризмом и сегодня мы с вами поговорим о терроре, что это такое и почему это так важно.
Я хочу задать вам вопрос: А что такое вообще «терроризм»? Как вы это понимаете?
(ответы детей)
Терроризм это - угроза обществу, то есть угроза людям, это идеология насилия и практика воздействия на общественное сознание, на принятие решений органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями.
А кто такой у нас террорист?
(ответы детей)
Террорист это, тот человек который применяет насилие для устрашения и убеждения кого либо.
Любой террористический акт, война - это боль, слезы, горечь. Это страшное потрясение для здравомыслящего человека. Страдают ни в чем неповинные люди. Погибают дети. В первые сентябрьские дни в школе №1 г. Беслана террористы удерживали 1128 заложников. Погибло свыше 350 человек. Ранено около 500 человек. Из них 186 детей. Самому маленькому из погибших исполнилось 6 месяцев.
Первый терроризм случился в1878 г, это революционный терроризм в Российской империи ещё в период правления Александра Второго. В Российской империи основным видом террора были индивидуальные убийства революционерами высокопоставленных чиновников.
Потом ещё были в период гражданской войны 1919 - в Москве в результате взрыва бомбы в Леонтьевском переулке, организованном анархистами, погибло 12 человек, ещё 55 были ранены.
Террористические акты в СССР где 25 сентября 1919 года левыми эсерами был устроен взрыв в здании Московского горкома РКП(б) на Леонтьевском переулке, где проходило заседание «анархистов подполья». И таких террористических актов было не мало.
Вот это разрушенное взрывом здание Московского комитета РКП(б) в Леонтьевском переулке.
8 января 1977 - в Москве прогремели три взрыва: в 17:33 в метро на перегоне между станциями «Измайловский парк» и «Первомайская», в 18:05 в продуктовом магазине № 15 Бауманского райпищеторга на площади Дзержинского (ныне Лубянская), в 18:10 в чугунной мусорной урне около продовольственного магазина № 5 на улице 25 Октября (ныне Никольская) - в результате погибло 29 человек.По данным следствия, исполнителями этих терактов являлись жители Еревана: Степан Затикян, Акоп Степанян, Завен Багдасарян. У первого, признанного организатором группы, в квартире была обнаружена схема взрывного устройства, сработавшего в метро, у второго - детали новых взрывных устройств. Все трое являлись членами нелегальной армянской националистической партии. Все трое были приговорены к смертной казни и расстреляны.
Российская Федерация
В современной России самые громкие теракты связаны с Чеченской войной и деятельностью чеченских сепаратистов. Это в основном взрывы и захваты заложников.
Это Норд-ост, взрывы в аэропорту, взрывы в московском метро, покушения, террористический акт во Владикавказе, террористический акт в Ставрополе, террористический акт в Кизляре, всё перечислить мы сегодня не сможем, но мы сделаем вывод, дети всё это очень серьёзно и самое главное – страшно. Какие выводы сделали вы для себя из сегодняшней беседы-презентации?
(ответы детей)
А сейчас я предлагаю посмотреть обучающий короткометражный мультфильм и узнать как же детям вести в различных ситуациях связанные с угрозой терроризма.
(показ мультфильма)
Одна история.
Мама с ребёнком
Шли по дорожке.
Маленький сын
Отставал понемножку.
Вдруг он увидел
Красивый пакет,
И любопытство взяло над ним вверх!
Вот он бежит к дорогому пакету…
Мама увидела картину эту
И закричала она ему вслед:
«Нет, мой малыш, ты не трогай пакет!»
За руку мама сына взяла,
Со страшного места его увела,
Всё – всё сынишке она рассказала
И строго – настрого впредь наказала:
«Нужно быть бдительным, помни сынок,
Есть злые люди – им всё равно,
Что дети гибнут по их вине.
Должен поверить, сыночек, ты мне.
Всем ребятишкам, друзьям рассказать:
Всё, что лежит, нельзя поднимать.»
-Понял,- сказал ей ребенок в ответ.-
- Скажем мы, мама, террору: «Нет-нет!»
Я хочу видеть мирное небо,
Чтобы в достатке у всех было хлеба,
Фруктов, печенья, игрушек, конфет…
Нет! Терроризму – конечно же, нет!
Мама тихонечко грустно вздохнула,
Сына погладила и улыбнулась.
- Правильно, мальчик,- сказала она.-
- Нет, не нужна людям война!
Надо всем дружно мир сохранить!
Нам терроризма не допустить!
(
Ведущий:
И чтобы поддержать акцию в эти дни, я предлагаю оформить наш совместный плакат.
(оформление плаката детскими цветными ладошками)
