План

1. Ф.Ницше «Как говорил Заратустра».

а) Мысли и идеи

б) Заключение

2. Платон «Диалоги».

3. Философия Достоевского.

4. Философия Толстого.

Список литературы

Эта работа написана по книги Ф.Ницше «Как говорил Заратустра», книга содержит большое количество разнообразных мыслей и идей. Для своей работы я выбрал несколько основных идей, речь о которых и пойдёт ниже. Я попытаюсь раскрыть их максимально полно и высказать свой взгляд на эти идеи Ф.Ницше. Книга написана от первого лица-Заратустры, который в возрасте 30-ти лет покинул свою родину и пошёл в горы. А по прошествии десяти лет Заратустра

Об учёных. Ницше резко критикует учёных и весь учёный мир. Однако тяжело понять основания этой критики, слишком много символизма в высказываниях. «Пока я спал, овца принялась объедать венок из плюща на моей голове,- и, объедая, она говорила: «Заратустра не учёный больше»». Из этого высказывания можно сделать вывод, что Заратустра, герой созданный Ницше, раньше и сам являлся учёным или имел какое-то отношение к учёным. Но со временем Заратустра понял всё «гнилость» общества учёных, и науки в целом: «Ибо истина в том, что ушёл я из дома учёных, и ещё захлопнул дверь за собой». Как пишет автор: «Слишком долго сидела моя душа голодной за их столом; не научился я, подобно им, познанию, как щелканью орехов». Видимо это и стало одной из причин покидания общества учёных, Ницше видит его слишком «пустым», и ничего не делающим. Считает что все учёные просто «греются в званиях и почестях». Он считает, что учёные слишком осторожны в рассуждениях. Что в их сердцах нет пыла, они, учёные, разучились лгать, и верят только опыту, суждения их поверхностны, а истины ничтожны, они сами уже с опаской относятся друг другу. Примером этому могут служить следующие цитаты:

«Когда выдают они себя за мудрых, меня знобит от мелких изречений и истин их; часто от мудрости их идёт запах, как будто она исходит из болота; и поистине, я слышал уже, как лягушка квакала в ней».

«Застывшим умам не верю я»

«Они зорко следят за пальцами друг друга и не слишком доверяют один другому».

В последней четвертой части автор «кричит»: «Остерегайтесь также ученых! Они ненавидят вас: ибо они бесплодны! У них холодные, иссохшие глаза, пред ними лежит всякая птица ощипанной». Отсюда понятно, что Ф.Ницше критикует далеко не науку, и не самих учёных, а научный подход. И он ненавидит этот научный подход за то, что учёные «обдирают перья с птицы», за то, что они своими холодными суждениями и простыми механическими законами объясняют чудеса. За то, что их ум слишком усушен наукой. Из-за своих научных объяснений они теряют ощущение жизни, превращают реальность вокруг в мир сплошной информации и цифр, мир, где всё стандартно, и задается с помощью языка цифр мир, где всё можно описать через формулу. А если какое-то явление непонятно, то сразу же ставят опыт, и этот опыт является неопровержимым доказательством какой-либо формулы. Ницше высказывается против всего этого через своего Заратустру, который несет новое мироощущение людям. И в этом новом мироощущении господствует смех и добро, любовь, и радостный танец. Здесь отсуцтвует дух тяжести и задумчивости. И я согласен с Ницше, но только если не переходить за грань критики научного подхода. Но в более поздней своей книге «По ту сторону добра и зла» Фридрих Ницше в ещё более резкой форме отзовется об ученых. И хотя действительно наука на рубеже 19-20-ого веков ещё только стояла на пороге великих открытий, таких как лазер, теория относительности, энергия атома и т.п., я всё же считаю критику резкой и необоснованной в отношении учёных, если заходить за грань критики научного подхода и начать «разоблачать» весь ученый мир, показывая всю его несостоятельность. Е.П.Блавтская, одна из самых спорных личностей 20-ого века, в своем труде «Тайная доктрина» так же приводит большое количество «реальных» фактов для того, чтобы доказать невежество научного мира. Но мир и наука развиваются независимо от «обличителей», таких как Ф.Ницше и Е.П.Блавтская и мы сейчас с удовольствием пожинаем плоды «гнилой» и «неточной» науки. Компьютер и сотовый телефон стали обыденностью ещё в прошлом веке. А гармонию философии, любви, добра каждый познает независимо от времени, в котором он живет. Поэтому нападки философов на науку, которая дала миру огромное количество полезных вещей, считаю безосновательными.

О церкви и священниках. Прежде всего, обратимся к биографии самого Ф.Ницше. Отец и мать философа были священниками, и маленький Фридрих воспитывался в глубоко религиозной семье, он часто с отцом посещал церковь, рос в любви к богу. Но вот когда вырос, одним из первых твердо заявил: «Бог мертв!».

Ницше считает, что религия ложна, и дает ложные ценности людям, обманывая их: «Тот, кого называют они избавителем, заковал их в оковы. В оковы ложных ценностей и слов безумия! Ах, если бы кто избавил их от их избавителя!». А «избавитель» «знал только слезы и скорбь иудея, вместе с ненавистью добрых и праведных - этот иудей Иисус; тогда напала на него тоска по смерти. Зачем не остался он в пустыне и в дали от добрых и праведных! Быть может, он научился бы жить и научился бы любить землю – и вместе с тем смеяться. Верьте мне, братья мои! Он умер слишком рано; он сам отрекся бы от своего учения, если бы достиг моего возраста!». Довольно веское утверждение того, что Иисус, просто недорос до нужного возраста. Ницше явно выражает свое отвращение к христьянской религии: «Не иначе умели они любить своего Бога, как распяв человека!». Его «тошнит» от церквей: «О, этот поддельный свет, этот спертый воздух! Здесь душа не смеет взлететь на высоту свою!». Вместо религии Ницше предлагает философию, свою философию. Философию – сверхчеловека. Он считает что даже Иисус со временем сам бы отказался от своих проповедей. Следовательно ставит себя на ровне с ним. А устами своего Заратустры он говорит о новой формации человека: «Я бы поверил только в такого Бога, который умел бы танцевать». То есть Ницше готов поверить в существование Бога, но только веселого, танцующего бога, а не того догматичного, все прощающего «христьянского» Бога. Это неприятие порождено длительным и глубоким философским анализом. Позже Ницше подробнейшим образом изложит все свои мысли по поводу религии в «Антихристе». В «Как говорил Заратустра» Ницше только поверхностно говорит о религии, точнее он отрицает церковь, священников, христьянизм, не приводя при этом ни одного чёткого факта на основании которого он делает такие выводы. Здесь мы можем рассматривать Ф.Ницше как нигилиста. Судит он горячо, но неубедительно.

О войне и воинах. Этой мысли Ф.Ницше уделил отдельный «разговор» Заратустры. И четко и конкретно обозначил все идеи и мысли по поводу войны и войнов. И лучше чем словами Ницше тут ничего не скажешь. Необходимо только пояснит, что Ф.Ницше имеет в виду под понятиями «война» и «воин». Под «войной» автор понимает не только боевые действия, но также различные жизненные ситуации, и вообще жизнь в целом, под понятием «воин» автор понимает не столько солдат, и военных сколько каждого человека как личность, приписывая ему качества воина: храбрость, силу, выносливость и т.п.. Вообще это довольно абстрактные понятия, и довольно тяжело точно конкретизировать, что философ подразумевает под ними. Лучше всего прочитать мысли самого Ницше:

«Я вижу множество солдат; как хотел бы я видеть много воинов! «Мундиром» называется то, что они носят; да не будет мундиром то, что скрывают они под ним!»

«Будьте такими, чей взор всегда ищет врага – своего врага».

«Своего врага ищите вы, свою войну ведите вы, войну за свои мысли!»

«Любите мир как средство к новым войнам».

«Я призываю вас не к работе, а к борьбе. Я призываю вас не к миру, а к победе. Да будет ваш труд борьбой и мир ваш победой!»

«Можно молчать и сидеть смирно, только когда есть стрелы и лук; иначе болтают и бранятся».

«Вы говорите, что благая цель освещает даже войну? Я же вам говорю, что благо войны освещает любую цель».

«Война и мужество совершили больше великих дел, чем любовь к ближнему. Не ваша жалость, а ваша храбрость спасала доселе несчастных».

«Что хорошо? Спрашиваете вы. Хорошо быть храбрым. Предоставьте маленьким девочкам говорить: «быть добрым – вот что мило и в то же время трогательно»».

Из этого набора цитат мы можем хорошо представить себе, каким Ницше хочет видеть человека - «воина». Он считает, что каждый человек должен быть «воином», и принимать «войну» не как необходимую службу, а как стиль жизни, каждый человек должен постоянно вести борьбу за свои мысли, идеи, и непременно отстаивать их. И Ницше желает победы каждому индивиду, который ведет свою борьбу, но далеко не каждый победит в борьбе, но это не так важно, важен именно процесс. Автор подводит нас к тому факту, что «война» должна всегда иметь место, так как без войны люди начинают терять ориентиры добра и зла, любви и сострадания, всегда для того, чтобы понять истину сострадания, необходимо, чтобы существовала и жестокость, так же и с добром, чтобы понять, что есть хорошо, а, что плохо, необходимо сравнить. Реальность жизни требует от человека храбрости, борьбы, напряжения, твердости, жесткости, а не добра и расслабленности. Философ говорит, что в борьбе совершается великих дел больше, чем в обыденном состоянии. Именно борьба, индивидов выделяет самых сильных, именно борьба убивает слабых и «гнилых». В противостоянии люди доходят до края своих возможностей, противостояние показывает все недостатки каждой личности. Борьба – основной инструмент отбора в природе. И самый яркий пример тому мировая история. Правители, такие как Иван Грозный и Петр I, были далеко не добрыми, наоборот их времена отмечены кровавой точкой на карте истории, количество войн в их время высоко. Однако Петр I – великий реформатор, и создатель русского флота, победоносец. Иван Грозный – одна из самых уважаемы и значительных личностей в истории Руси, расширил границы в три раза. «Любовь народа, это смесь поровну любви и страха» - поэтому Ф.Ницше полностью прав говоря, что «благо войны освещает любую цель!». Как бы война не осуждалась, какой бы страшной не была, она все же необходима, как в глобальном, так и локальном плане. Это не призыв к новой мировой войне, это констатация факта необходимости воин, смерти и страха. Чтобы люди научились ценить любовь, жизнь и свободу. На весах должны лежать равные гири с двух сторон, чтобы весы были в равновесии. При отсуцтвии гирек, весы сами по себе теряют всякий смысл. Так и в жизни либо существует добро и зло, либо жизнь теряет смысл. Это факт. И Нище иногда в своих книгах говорит о чем-то подобном. Позже эти идеи и были взяты Гитлером. Якобы, выдвигая Ницше как идеолога фашизма. Идея «сверхчеловека», которой пронизаны все поздние книги Фридриха Ницше, идеально подходила для вдохновения огромных масс людей на войну. Идеи Ф.Ницше были просто удобны Гитлеру. Сам же философ открыто выступал при жизни с критикой зарождавшегося тогда фашизма. Его философия была трактовано неверно, поверхностно. Жаль, Ницше уже не было в живых к этому времени.

О сверхчеловеке.

«- Я буду учить вас о Сверхчеловеке. Человек есть нечто, что следует преодолеть. Что сделали вы для этого? Все существа всегда создают нечто высшее, нежели они сами. Вы что хотите быть отливом среди этого прилива? Что такое обезьяна по отношению к человеку - стыд и жалкое уродство. Человек по отношению к Сверхчеловеку - то же лишь стыд и жалкое уродство. Вы прошли долгий путь от червя до человека, но слишком много у вас осталось еще от червя. Когда-то вы были обезьяной - смотрите, как много в вас еще от обезьяны. Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке! Сверхчеловек - смысл земли. Пусть ваша воля говорит: да будет сверхчеловек смыслом земли. Поистине человек - это грязный поток. Надо быть морем, чтобы принять в себя грязный поток и остаться чистым. Смотрите, я учу вас о Сверхчеловеке - он это море, в котором тонет ваше великое презрение. Не грехи ваши, но чванство ваше вопиет к небесам: ничтожество грехов ваших вопиет к небесам! Но где же та молния, которая лизнет вас своим языком? Где то безумие, которое необходимо привить Вам? Смотрите я учу вас о сверхчеловеке: он - эта молния, он - это безумие!» это изложено на одной из первых страниц книги Ф.Ницше «Так говорил Заратустра». В этих словах Ф.Ницше кратко излагается сущность его философии и смысл его судьбы. Именно проповедованием своей концепции сверхчеловека будет заниматься Ницше на протяжении всей книги. Читая диалоги Заратустры, мы постоянно наталкиваемся на идею «сверхчеловека». Недаром эта книга в творчестве Ницше является книгой, предшествиницей знаменитой книге «Сверхчеловек». Попытаемся понять, что Ницше вложил в свою концепцию сверх человека. Во-первых «сверхчеловек», это существо совершенно аморальное, не считающееся с никами моральными нормами или рамками, существо наполненное разрушенными идеалами из произведения Ницше «Человеческое, слишком человеческое». Мораль противна для Ницше потому, что она отчуждает человека от чистого и сверхразумного ритма жизни, от первичного источника бытия - потому что она ставит между человеком и миром “иллюзию”, успокаивает духовную тревогу, подменяет страшный и опасный вопрос “Кто Я? Где Я?” поспешной системой неоплаченных и непродуманных ответов. Мораль - грех против Жизни и Истины. Она вуалирует Бездну, защищая слабых. Это Ницше еще мог признать. Но она посягает и на свободу высших людей, на расу господ, удерживает в узде присущую элите волю к Истине. Все те ложные чувства и всё то ложное поведение, обманчивые идеи который вскрыл Ф.Ницше, все это он вложил с своего «сверхчеловека», добавив, что нет бога, значит «сверхчеловек» станет им. Главное, что должно исходить от сверхчеловека - призыв к духовным превращениям, внутреннему дисциплинированию и воспитанию собственной личности, ответственной за будущее. “Бог умер! Мы его убили - вы и я!”, - говорит Ницше словами “сумасшедшего” в своей работе “Весёлая наука”. На место бога встаёт человек, но не обычный, как мы все, а сверхчеловек - идеал человека, лишённый многих моральных запретов и наделённый почти неограниченными правами, то, к чему должен стремиться каждый из “обычных” людей. Сверхчеловек рождается, говорит Ницше, чтобы создать новую человеческую общность. Объединенные в нее люди становятся "сеятелями будущего". Им претит мораль рабов, угнетенных, взывающих к филантропии и состраданию. Они освобождают себя сами, для чего им прежде всего нужны сила и дерзость. Не дворянское звание, не туго набитый кошелек торгашей, не служба князю или какому-то другому властителю делает их аристократией, элитой, но величие духа, чистота и новизна целей, решимость отбросить, как обветшавшие, но еще крепкие цепи, все условности, догмы, предрассудки попавшей в глубокий кризис цивилизации. Сверхлюди, должны создать расу господ – богов, расу которая не ищет успокоений и иллюзий. Она ищет Истины и Власти, она интересует безднами и угнетает и презирает тех, кто устроен иначе, то есть расу рабов. Раса рабов, напротив, заимствует жизнь вовне, огораживается предписаниями, нравственными запретами и обязательствами, которые, однако, выполнять не торопиться.... Раса рабов предпочитает добро, мягкость, снисхождение, комфорт, безопасность, сытость, культуру - короче все то, что делает их существование закрытым для злых и бушующих энергий неразумной, дикой и страшной реальности. Такой “расизм” не имеет ничего общего с вульгарным национализмом, который Ницше беспощадно высмеивал. Грань между двумя расами проходит не по цвету кожи, языку, религиозной или государственной принадлежности. Эта черта. связанная со строением души. Внутреннее "я" человека заведомо принадлежит к определенной касте, и это чаще всего фатально. Таким образом, жизнь - это человеческая жизнь, человек в этой философии становится на главное место, становится мерилом всего бытия. Человек рассматривается не как бесстрастно-теоретическое существо, а как субъективно заинтересованный в целях и задачах своей деятельности, как единственное существо, способное к нравственной оценке. Нравственность в философии Ницше имеет первоочередное значение. Главная идея ницшеанской морали - волюнтаризм - учение о воле как о первооснове всего сущего. Эту идею Ницше заимствовал у А. Шопенгауэра, кого он считал своим учителем в начале своего пути.

Заключение.

Заратустра - это не сверхчеловек, это “мост” к сверхчеловеку. Обычные люди - это исходный материал, почва для выращивания сверхчеловека. Сверхчеловек - это новый “культ личности”, далеко выходящий за рамки “культа личности” обычных людей и легший в основу мифологии Ницше, изложенной более полно в “Сверхчеловеке».

Людей пропитанных идеей «сверхчеловека» показал Достоевский в своем романе «Бесы». Страшная сила помещает Кириллова из “Бесов” Достоевского в желтую камеру добровольного суицида - если “Бога нет, то мы - Боги” - говорит Кириллов. К этой чудовищной, невыносимой мысли медленно и тяжело идет Фридрих Ницше. Для полноценной Традиции фраза о “смерти Бога” не означала ровным счетом ничего - в ней не было бы ни кощунства, ни парадокса, ни святотатства. Бог умирает и в христианстве. Именно Бог и именно от сострадания к людям.

«В человеке соединяются тварь и творец: в человеке есть материя, недоделанность, избыток, прах, нечисть, бессмыслица, хаос; но есть в нем и создатель, художник, есть в нем твердость молота, божественность созерцателя, настроение седьмого дня...»

КОНЦЕПЦИЯ СВЕРХЧЕЛОВЕКА по произведению «ТАК ГОВОРИЛ ЗАРАТУСТРА»

Прежде, чем обратиться к произведению, Фридриха Ницше «Так говорил Заратустра» необходимо задать вопрос: почему Ницше выбрал для своего героя именно это имя, которое несомненно выбрано неслучайно?

Заратустра или Зороастр - знаменитый древнеиранский пророк, законодатель и основатель религии, называемой Зороастризм, Маздаизм, или просто Огнепоклонничество. Заратустра принадлежал к народу арийцев. Hесколько тысячелетий назад в долинах Северной Азии жила раса людей, называвших себя арийцами (слово “ариец” означает “благородный характер”). Они эмигрировали из этих областей на юг и пришли в страну, которая сегодня нам известна как Иран. Страна эта получила название “Арийское Ваеджо”, что значит “Вход в страну Ариев”. Дату рождения Заратустры трудно точно определить, но греческие философы Плиний, Геродот, Платон относят ее примерно к 6400 году до Рождества Христова. Заратустра родился в городе Раи провинции Бактрия. Перед его рождением его мать видела вещий сон с предсказанием святой миссии ее будущего сына. Зороастр (в переводе означает “Провозвестник”), он же Зара-Тустра (“Смотритель Пути”). Как утверждают, Заратустра родился с улыбкой на устах, и его аура своим светом озарила весь город. В 25 лет он удалился в некую уединенную местность, чтобы предаться глубокой медитации и общению с Господом Ахура- Маздой. Он пробыл в уединении десять лет, и там Господь озарил его сознание и открыл ему Свет Истины. Убедившись в реальности своих видений, Зороастр приступил к назначенной ему миссии реформирования существующей веры. Долгое время он подвергался гонениям, но в конце концов люди уверовали в его святость и провозгласили Великим Пророком. Он упразднил древних богов персидского пантеона и утвердил единого и подлинного Владыку - Ахура Мазду. Когда учение Заратустры было принято персидским королем Вистаспом, зороастризм стал национальной религией Ирана. В течение многих лет она господствовала в большей части цивилизованного мира и оказала свое влияние на все последующие мировые религии.

История Зороастра во многом близка идее Ницше (главная цель Заратустры - создать новую религию). Или чего только стоит то, что Зороастр был арийцем? Форма изложения заимствована из Библии и больше всего напоминает евангельские проповеди Иисуса Христа и рассказы о происходящих с ним и его учениками событиях. Конечно же, сравнивать Христа и Заратустру не имеет смысла на этих страницах, хотя весьма вероятно, что именно такого сравнения и выбора между ними и желал от своего читателя Ницше, поскольку в своем читателе (если таковой найдется) он видел последователя для своего Заратустры, ибо “кто пишет кровью и притчами, тот хочет, чтобы его не читали, а заучивали наизусть…”.

Итак, Заратустра спустился с горы…

Прислушаемся же к его проповеди, яростному крику Ницше из самой глубины его души…

“Что такое обезьяна в отношении человека? Посмешище или мучительный позор. И тем же самым должен быть человек для сверхчеловека: посмешищем или мучительным позором. Вы совершили путь от червя к человеку, но многое в вас еще осталось от червя, некогда были вы обезьяной, и даже теперь еще человек больше обезьяны, чем иная из обезьян”.

Человек, по Ницше, промежуточный этап на пути развития человечества, ибо есть высшая цель - сверхчеловек: “В человеке важно то, что он мост, а не цель: в человеке можно любить только то, что он переход и гибель”.

А потому миссия человека - подготовить землю к пришествию сверхчеловека:

Я люблю тех, кто не умеет жить иначе, как чтобы погибнуть, ибо идут они по мосту.

Я люблю тех, кто не ищет за звездами основания, чтобы погибнуть и сделаться жертвою - а приносит себя в жертву земле, чтобы земля некогда стала землею сверхчеловека…

Я люблю того, кто живет для познания и кто хочет познавать для того, чтобы когда-нибудь жил сверхчеловек. Ибо так хочет он своей гибели.

Я люблю того, кто трудится и изобретает, чтобы построить жилище для сверхчеловека и приготовить к приходу его землю, животных и растения: ибо так хочет он своей гибели…

Я люблю всех тех, кто являются тяжелыми каплями, падающими одна за другой из темной тучи, нависшей над человеком: молния приближается, возвещают они и гибнут, как провозвестники…

Смотрите, я провозвестник молнии и тяжелая капля из тучи; но эта молния называется сверхчеловек.

Теперь очень важно разобраться в том, что же такое сверхчеловек, какие сущности вобрал он в себя в учении Ницше, ибо он есть особый идеал - нечто противоположное идеалу существующего мира, который есть лишь мост, перекинутый между двумя берегами - берегом животного и берегом сверхчеловека, достигнуть которого может лишь сильнейший.

Вернемся чуть назад. Человек - есть нечто, что должно переродиться в сверхчеловека своими собственными усилиями. Что это за процесс перерождения, по Ницше?

Это три стадии превращения:

· На первом этапе дух человека уходит из этого несовершенного мира - уходит в мир себя - в мир своего одиночества. (“подобно навьюченному верблюду, который спешит в пустыню, спешит и он в свою пустыню”).

· Здесь наступает не менее важный этап - человек должен в своем уединении стать львом, ибо он хочет стать свободным и господином, прежде всего, господином самого себя. Но есть та преграда, та великая стена на его пути к собственному освобождению - это великий, непобедимый Дракон “Ты Должен!”. “…Завоевать себе свободу и священное Нет даже перед долгом - для этого, братья мои, нужно стать львом”. Но здесь недостаточно просто разрушить - стать львом еще недостаточно для пути человека по его мосту над пропастью, ибо лев не способен к созиданию…

· Требуется новое начинание, начальное движение - нужно стать ребенком, чтобы провозгласить это святое слово утверждения, чтобы родить из себя и в себе мир новых ценностей: “Да, для игры созидания, братья мои, нужно святое слово утверждения: своей воли хочет теперь дух…”.

С другой стороны, что значит победить Дракона? Всю свою жизнь мы тащим на себе бесконечный груз навязанных нам догм, и потому не способны к величию духа: “А мы - мы доверчиво тащим, что дают нам в приданое, на грубых плечах по суровым горам! И если мы обливаемся потом, нам говорят: “Да, жизнь тяжело нести!”

Так значит есть только одно, жестокое для человека, но единственно возможное средство: “Надо, чтобы ты сжег себя в своем собственном пламени: как же мог бы ты обновиться, не сделавшись сперва пеплом!”

Надо сжечь в себе все эти “старые кафедры, все, на чем только восседало это старое самомнение”. И надо стать разрушителем, ибо нельзя строить здание сверхчеловека на фундаменте навязанных обществом ценностей, а потому любой творец - прежде всего разрушитель!

Первое отличительное качество сверхчеловека - это мужество. У большинства людей еще нет мужества (мулы, слепые или пьяные - называет их Ницше), ибо мужество нужно уметь в себе воспитать. Настоящее мужество - это способность побороть свой страх, умение смотреть в бездну с гордостью самопреодоления. И потому человек, стоя на мосту, не испытывает страха, если это мост на пути к сверхчеловеку.

Человек должен стать жестче и злее - для этого человеку еще нужно подняться, так как он сейчас слишком низок для сверхчеловека - а значит еще не понимает истинного блага сверхчеловека, а вместо того руководствуется благом толпы, над которой и надо подняться человеку на своем пути к сверхчеловеку.

С другой стороны, существуют 3 качества людей, которые считаются обществом проклятыми. Мы медленно, но неизменно подходим к самому великому качеству сверхчеловека, но следуем далее…

Прежде всего Ницше взвешивает на своих весах сладострастие. Сладострастие, пишет он, это медленный огонь для всех представителей отребья, и потому они, подобно зловонным кускам, боятся сгореть в “печи сладострастия”. Только великим доступно сладострастие: для них оно великий символ счастья и наивысшей надежды.

Себялюбие - не менее отличительно для высших людей. Более того, оно неизбежно для всякого великого человека - ибо оно есть символ могучей души. Это здоровое, цельное себялюбие, могучим ключом бьющее из человека, - есть признак сильного, красивого, всепобеждающего тела и его могучей души, радующейся самой себе, а потому оно естественно. Такая саморадость сверхчеловека и есть добродетель. “В эгоизме вашем, вы, созидающие, есть осторожность и предусмотрительность беременной женщины! Чего никто еще не видел глазами, плод, - он охраняет, бережет и питает всю вашу любовь”.

Наконец, властолюбие - бесконечно важно для сверхчеловека. Оно как пылающий бич для всего отребья и жестокая пытка: “злая узда, наложенная на самые тщеславные народы; пересмешник всякой сомнительной добродетели; оно ездит верхом на всяком коне и на всякой гордости”.

Властолюбие - проверка нашей души на гнилость - так, если в нашей душе есть такая гниль (стремление пресмыкаться и раболепствовать), то властолюбие сламывает всю эту накипь в душе - то бишь выступает как рокочущий и карающий “разрушитель поваленных гробов”. Под давлением его же человек раболепствует и пресмыкается, пока в нем не родится великое презрение, в таком случае властолюбие выступает, по словам Ницше, в роли “грозного учителя великого презрения”. Самое высокое, что может пережить человек, учит Ницше - это “час великого презрения”. Презрения к самому себе, к своим слабостям и порокам, к своей несправедливости, к “жалкому довольству собою”, называемому в этом мире добродетелью. И это презрение есть новый шаг на пути к сверхчеловеку…

Наконец, идея сверхчеловека в том, что надо поставить перед собой великую цель - и тогда самому стать величественным: “Некогда были у тебя страсти, и ты называл их злыми. А теперь у тебя только твои добродетели: они выросли из твоих страстей. Ты положил свою высшую цель в эти страсти: и вот они стали твоей добродетелью и твоей радостью”.

Эта цель рождается не из пустого места, более того, она определяется самой жизнью - ибо жизнь ведома волей к власти. “Когда вы возвысились над похвалою и порицанием и ваша воля, как воля любящего, хочет приказывать всем вещам, - тогда зарождается ваша добродетель…Властью является эта новая добродетель; господствующей мыслью является она и вокруг нее мудрая душа: золотое солнце и вокруг него змея познания…”. Везде, где находил я живое, находил я и волю к власти; и даже в воле служащего находил я волю быть господином.Чтобы сильнейшему служил более слабый - к этому побуждает его воля его, которая хочет быть господином над еще более слабым: лишь без этой радости не может он обойтись.

И как меньший отдает себя большему, чтобы тот радовался и власть имел над меньшим, - так приносит себя в жертву и больший и из-за власти ставит на доску - жизнь свою.

В том и жертва великого, чтобы было в нем дерзновение, и опасность, и игра в кости насмерть.

А где есть жертва, и служение, и взоры любви, там есть и воля быть господином. Крадучись, вкрадывается слабейший в крепость и в самое сердце сильнейшего - и крадет власть у него.

Таким образом, преодоление себя и становление сверхчеловека, так же как и все существование человека - ведомо только одной великой (пусть ее не хотят признать мудрецы этого мира - шумные шарлатаны!) силой - волей к власти.

Другой подход Ницше к перерождению в сверхчеловека заключается, с одной стороны, в практических рекомендациях для человека на его пути, и с другой стороны, в его предсказаниях о рождении сверхчеловека.

Безусловно, что более тщательно Ницше рассматривает современный ему мир исходя из идей христианства в “Антихристе”, “По ту сторону добра и зла”, “К генеалогии морали”, но и здесь мы не можем опустить эти моменты притчи, так как они также являются ключевыми для полного понимания абсолютного антагонизма двух миров - мира человека и мира сверхчеловека. В этом свете нам и необходимо рассмотреть его идеи о самых разных реалиях нашего мира.

Прежде всего, очень необходимо проследить за идеей войны как средства возвышения человека. Даже в красоте, учит Ницше, всегда есть борьба, есть неравенство - значит есть власть, и, следовательно, неизбежна война. И она тогда прекрасна - “божественно преломляются здесь, в борьбе, своды и дуги; как светом и тенью они устремляются друг против друга, божественно стремительные…”

Здесь Ницше говорит о том, что борьба и война сделали в мире гораздо больше, чем сострадание или любовь к ближнему, не жалость, а храбрость и доблесть создали и хранят наш мир, а потому следует любить мир как средство к новым войнам. “Я призываю вас не к работе, а к борьбе. Я призываю вас не к миру, а к победе. Да будет труд ваш борьбой и мир ваш победою! Вы говорите, что благая цель освящает даже войну? Я же говорю вам, что благо войны освящает всякую цель”.

Что же касается любви к ближнему своему, то тут Ницше беспощаден: люди теряют себя в этой любви, одни - бескорыстны и глупы в своей любви, другие - наоборот во всем ищут свою выгоду. Люди хотят сделать эту любовь своей добродетелью. Глупцы! «Разве я советую вам любовь к ближнему? Скорее я советую вам бежать от ближнего и любить дальнего! Выше любви к ближнему стоит любовь к дальнему и будущему… Будущее и самое дальнее пусть будет причиною твоего сегодня: в своем друге ты должен любить сверхчеловека как свою причину».

С другой стороны, чтобы иметь друга, надо уметь вести за него войну (война опять неизбежна!), а значит надо уметь быть врагом. Только истинно свободный может быть другом и иметь друзей - это недоступно ни рабу, ни тирану! Но созидающий ищет не просто друзей, он ищет спутников - также созидающих, как и он, тех, кто пишет новые истины на старых скрижалях. И не спутники ему эти “грязные” представители современного мира - “трупы, стада и верующие”. Они не знают, что мир незримо вращается вокруг созидающих - творителей новых ценностей, а потому их мир и, следовательно, они сами вращаются вокруг шарлатанов и комедиантов: “Плохо понимает народ великое, т. е. творящее. Но любит он всех представителей и актеров великого”.

Ницше видит Их в двух образах.

Они - это мухи или капли, маленькие, но побеждающие своим бесконечным количеством. Из этого Ницше делает вывод, что не следует обращать на них внимание, ибо “не твое назначение быть махалкой от мух”, а следует отвернуться от них - уйти в свое одиночество: “Твои ближние будут всегда ядовитыми мухами; то, что есть в тебе великого, - должно делать их еще более ядовитыми и еще более похожими на мух. Беги, мой друг, в свое уединение, туда, где веет суровый, свежий воздух! Не твое назначение быть махалкой от мух.”

Следуя за мыслью Ницше, мы обращаемся к государству.

Государство, по Ницше, есть холодное и беспощадное животное - оно бесконечно лжет людям, в каждом слове его на любом языке - ложь. Все, что оно имеет - оно безжалостно украло, даже кусает нас оно украденными зубами. Здесь, на мой взгляд необходимо привести полностью обличающий крик Ницше, обращенный против современного ему общества.

Посмотрите же на этих лишних людей! Они крадут произведения изобретателей и сокровища мудрецов: культурой называют они свою кражу - и все обращается у них в болезнь и беду!

Посмотрите же на этих лишних людей! Они всегда больны, они выблевывают свою желчь и называют это газетой. Они проглатывают друг друга и никогда не могут переварить себя.

Посмотрите же на этих лишних людей! Богатства приобретают они и делаются от этого беднее. Власти хотят они, и прежде всего рычага власти, много денег, - эти немощные!

Много выводов можно еще сделать и еще больше можно найти новых доводов Ницше, но одним из не менее важных (по отношению к уже приведенным) я нахожу вывод о том, что для рождения сверхчеловека необходимо создать новую аристократию - общество благородных высших людей.

…Нужна новая знать, противница всего, что есть всякая толпа и всякий деспотизм, знать, которая на новых скрижалях снова напишет слово: “благородный”… Не то, откуда вы идете, пусть составит отныне вашу честь, а то, куда вы идете! Ваша воля и ваши шаги, идущие дальше вас самих, - пусть будут отныне вашей новой честью!

Очень важно отметить, что именно в будущее учит смотреть Ницше - более того, своим будущим надо искупить свое прошлое… Потому надо любить свое будущее и искать его, искать неоткрытую страну своего будущего - новую скрижаль ставит Ницше.

И много жертв предстоит на пути тем, кто стремится к сверхчеловеку, предупреждает Ницше, - но все они оправданы этой великой целью. И многое будет не получаться - но это не важно, ибо многое уже удастся и многое останется возможным. Прислушайтесь, говорит Ницше, разве не бьется в вас ОНО, будущее сверхчеловека - поэтому учитесь смеяться над собой и не оставляйте надежду…

Есть один вопрос, который многие оппоненты могли бы задать Ницше, ожидая повергнуть его в глубокое молчание. Если такое общество достигнет наконец критического момента и появится сверхчеловек, то сколько его появится: каждый ли станет сверхчеловеком, или только один или несколько, но немного? Затем, если сверхчеловек - повелевающий, то если он возникает в обществе один (а таких обществ - несколько), то в каком отношении друг к другу окажутся общества, в которых появится сверхчеловек, или же, если таких сверхчеловеков будет несколько - то как они поделят между собой власть, к которой стремятся? По принципу, кто сверхчеловечнее что ли?

Но я нахожу возможный ответ. Сам вопрос этот некорректен, ибо Ницше не ставит себе целью написать рецепт осверхчеловечения с точным указанием количества необходимых ингредиентов, он строит концепцию, а не пишет рецепт. А создатель концепции - это не депутат Думы, который в законопроекте обязан прописывать все возможные дырки во избежание неверного толкования оного.

Более того, теперь я хочу обратиться к возможным обвинителям Ницше в фашизме, ибо нет ничего более абсурдного, чем такое обвинение.

Во-первых, это произведение уходит в область мифа, трудно поддающегося интерпретации и вообще не поддающегося до конца разгадке. Именно поэтому вырывать что-то отдельное и частное из такого целого, торопиться соглашаться или не соглашаться с отдельными высказываниями автора - дело неуместное для интерпретации, а для понимания и вовсе пустое.

Во-вторых, если уж начинать доказывать какую-либо подобную теорию, то можно с небольшим трудом так построить свое фактическое ее доказательство, что на первый взгляд она покажется вполне истинной. Это объясняется относительной гибкостью фактов - ведь исключая из ряда или наоборот добавляя в него те или иные факты можно легко построить логическую цепочку, и не зная исключенных фактов тяжело ее опровергнуть. Несомненно некое историческое влияние Ницше на дальнейший ход истории, но выводить из него весь фашизм - глупо…

Сверхчеловек - это не вождь, возвышающийся над массой людей, не вождь-фюрер и не генсек, как это могут пытаться нам навязать. Сверхчеловек - это прежде всего нравственный образ, означающий высшую ступень духовного развития человечества, олицетворение тех новых моральных идеалов, любовь к которым Ницше стремился сделать главным нравственным устремлением человечества. Вполне очевидно, что многие могут возмутиться идеей сверхчеловека, но непозволительно принимать это возмущение как опровержение Ницше. Он мыслил сверхчеловека как долгий процесс величайших самоопределений, как великое торжество духовной природы человека, а не лицензию на произвол генсеков или, например, олигархов.

Другое заблуждение, вытекающее из неверного толкования сверхчеловека у Ницше, заключается в том, что Ницше объявляют философом “поддержания господства власть имущих, борьбы с восстаниями порабощенных”.

Действительно, господство знати - одна из главных основ общественно-морального идеала Ницше. Но нам прежде всего надо уяснить, что вкладывает он в понятие “господство” и “знать”.

Первое Ницше понимал не как политическую или юридическую и, тем более, не экономическую власть над людьми. Его “господство” относится к сфере духа - это власть в силу выдающихся духовных качеств, которыми обладающая ими личность щедро и бескорыстно одаривает других. Тогда станет понятно, что аристократия в учении Ницше вовсе неравнозначна социальной власти немногих избранных над массами: во всех его произведениях “знать” и “чернь” всегда употребляются не как социально-политические, а исключительно как моральные категории. Общественная иерархия здесь абсолютно ни при чем. Не богатством или бедностью определяются знать и чернь, а величием или ничтожеством. Величие души - удел немногих, а оно-то и придает смысл существованию человека.

Другой одной из самых концептуальных находок Ницше в “Так говорил Заратустра” стала идея о Вечном возвращении.

Вся история представлена у Ницше следующей картиной: две дороги сходятся в одной точке - у ворот. У ворот этих два лица - две дороги, уходящие в бесконечность. Имя этим воротам - Мгновение, и все, что позади них - это прошлое, а впереди - будущее, и они сталкиваются в этой точке и кажется, что за ними - Вечность…

Но на самом деле - Все идет, все возвращается; вечно вращается колесо бытия. Все умирает, все вновь расцветает, вечно бежит год бытия.

Все погибает, все вновь устрояется; вечно строится тот же дом бытия. Все разлучается, все снова друг друга приветствует; вечно остается верным себе кольцо бытия. В каждый миг начинается бытие; вокруг каждого “здесь” катится “там”. Центр всюду. Кривая - путь вечности.

Первый вызов царствующей религии Ницше бросает из уст Заратустры.

Всех священников Ницше сравнивает с лягушками, которые залезли в свое болото и из тростника поквакивают: “Добродетель - это значит сидеть тихо в болоте как мы…”. “Их колени всегда преклоняются, а их руки восхваляют добродетель, но сердце их ничего не знает о ней”.

Или вот другое сравнение - с пауками-крестовиками, которые, засевши в углу, плетут паутину и проповедуют свою мудрость, мол, под крестами плести паутину легче…

Знаками крови писали они на пути, по которому они шли, и их безумие учило, что кровью свидетельствуется истина.

Но кровь - самый худший свидетель истины; кровь отравляет самое чистое учение до степени безумия и ненависти сердец. А если кто и идет на огонь из-за своего учения - что же это доказывает! Поистине, совсем другое дело, когда из собственного горения исходит собственное учение!

Посмотрите, говорит Ницше, на их жилища - которые они называют “церквями”. Это вонючие пещеры - от них же несет спертым воздухом, кричит он… И созданы они для укрывания истины, в них священники прячутся от людей, “и не иначе умели они любить своего Бога, как распяв человека! Как трупы, думали они жить; в черные одежды облекли они свой труп; и даже из их речей слышу я еще зловоние склепов. И кто живет вблизи их, живет вблизи черных прудов, откуда жаба, в сладкой задумчивости, поет свою песню”.

И вот очередной его гвоздь в гроб христианства: “…так говорил однажды мне дьявол: “Даже у Бога есть свой ад - это любовь его к людям”. И недавно я слышал, как говорил он такие слова: “Бог мертв; из-за сострадания своего к людям умер Бог”…

Теперь очевидно, что такой Бог и не мог стать иным, чем только Богом погибающего народа, когда исчезает его вера в будущее, его надежда на свободу, в то время, как покорность входит в его сознание, а добродетели подчинения и рабства становятся необходимыми для существования. Вслед за народом и Бог становится “пронырливым, боязливым, скромным, советует “душевный мир”, воздержание от ненависти, осторожность, “любовь к другу и врагу”.

В таком Боге и в вере в него видит Ницше причину упадка и деградации современного мира.

Для начала, говорит Ницше, рассмотрим первую великую опасность для христианской веры. Для этого обратимся к самому началу Библии. “Ветхий Бог” от скуки изобретает и создает человека: человек занимателен. Но человеку скучно, и он тут же создал для человека животных. Здесь первый промах Бога по Ницше: “человек не нашел животных занимательными, - он возгосподствовал над ними, он не пожелал быть животным”. И вот Бог создает женщину, чтобы разрешить скуку Адама - второй промах Бога. Через женщину человек вкусил познания и стал адским страхом для ветхого Бога - он стал величайшим промахом Бога, ибо стал Ему соперником: наука делает равным Богу. Отсюда, по мнению Ницше, и выходит идея христианства - наука есть первый грех, первородный грех, а потому должна быть запрещена: ты не должен познавать!

С другой стороны, в основе христианства лежат 3 великих пласта - Вера, Надежда, Любовь. Позволим себе рассмотреть и их.

Хорошо известно, пишет Ницше, что Вера и истина - два совершенно различных, почти противоположных мира. (Тех, кто знает это, на Востоке считает мудрецами). Для веры нет необходимости в знании как таковом, более того, познание способно дискредитировать веру, а потому должно быть тогда запрещено. Надежда не случайно привнесена в идею христианства. Сильная надежда есть величайшая движущая сила в мире, мало того, ее невозможно опровергнуть действительностью, ибо она связана с потусторонним. А потому надежда есть сильнейший жизненный стимул для всех тех, кто не может достигнуть счастья своими силами - для всех сирых, хворых и больных, заключает Ницше, - она своего рода наркотик. Любовь - тоже основополагающая сила христианства. За счет любви христианство может укорениться в тех местах, где были до этого другие культы. То же целомудрие - “усиливает внутренний пыл религиозного инстинкта - делает культ горячее, мечтательнее, душевнее”. С другой стороны, любовь есть чувство, которое заставляет воспринимать реальность не такой, каковой она является на самом деле. Господствует сила иллюзии, при любви можно многое вынести, почти все перетерпеть. Вот где их истинная роль…

Теперь же пора вернуться к самому началу, ибо самой монументальной язвой христианства Ницше считает сострадание. Сострадание, считает Ницше, в наибольшей степени способствует упадку и деградации. Сострадание увеличивает ущерб, наносимый личности страданием, порой достигаемый эффект до нелепости превышает величину причины, его вызвавшую. Сострадание противоречит самому принципу развития, закону отбора. В человеке поощряется то, что должно погибнуть, поддерживает в жизни все само неудачное. Сострадание же назвали добродетелью, и, мало того, сделали фундаментом всех других добродетелей, сделали фундаментом добродетели то, что противоречит самой жизни! Может ли что-либо быть более абсурдным, спрашивает Ницше? Но это в самом основании религии, а как же поступают сами жрецы христианства? И на этот вопрос Ницше дает ответ. Они извратили историю Израиля, из величайших людей они сделали иродов, все величайшие примеры истории они превратили в случаи послушания или непослушания Богу. Доказательством истины служит у них некое мученичество - очень правдивое доказательство!

Чтобы объяснить свою необходимость, они придумали “откровения” и необходимость толковать “Святое писание”.

Наконец, фундаментальный вывод Ницше: христианство есть фикция, оно не имеет никакой связи с действительностью - чисто воображаемые сущности (Бог, душа, свободная воля), воображаемые действия (грех, наказание, искупление), общение с воображаемыми существами (Бог, душа)…

И Бог должен, по идее Ницше, все-таки умереть, а мы - стать Новыми Богами. Показав все недостатки христьянской религии, Ф.Ницше предложил свою религию - «сверхчеловека».

Зонтик Канта и слуховая трубочка Германа Когена заняли достойное место в коллекции нашего призрачного философского музея. Богата и разнообразна эта коллекция. Регулярно пополняется она новыми и новыми ценностями.
Но вот беда - кажется, что наши музейные экспонаты ничем не отличаются от обычных сокровищ любого музея. Зонтик, щетка…да достаточно посетить Кенигсберг, или Марбургский университет, или знаменитую квартиру №50, в доме, стоящем покоем на Садовой улице - там таких экспонатов хоть отбавляй. Нет ли у нас чего-нибудь пооригинальнее?!
Не будем забывать, что мы уже рассказывали и о Рогах софистов, и о бабочке Чжуан-цзы, и о Философском камне и о других, согласитесь, не совсем необычных для музея вещах. Не часто встретишь в музейных стенах и Слона Будды или Буриданова Осла, а у нас они гуляют совершенно спокойно.
Мы остановились во время прошлой нашей встречи в зале немецкой философии. В этом тихом и светлом воздушном царстве мечты тоже встречаются музейные редкости.
Вот, издавая тихий звон, летает в колбе Вагнеровский гомункулюс, о котором мы обязательно скоро расскажем, а вот призрак совершенного человека с молотом в руках. Это - сверхчеловек, о котором ""кровью и притчами"" писал великий немецкий философ Фридрих Ницше.
Сегодня речь пойдет именно о нём.
Но вначале немного о его создателе. Кто такой Ницше? Говорят он - философ-поэт, писатель, или …просто больной, потерявший рассудок человек. Ну, о болезни Ницше пусть рассуждают профессионалы в белых халатах, а мы вспомним шекспировское - ""в безумье этом есть определенная система"" и, добавим, - есть почва, не только датская, но и общеевропейская.
Рано проявив музыкальные и литературные способности, будучи отмечен учителями Фридрих Ницше не смог заняться преподаванием, вел жизнь одинокого мыслителя-путешественника и…стал событием в духовной жизни Европы и мира, сказав новое слово о человеке.
Эти слова он вложил в уста своего лирического героя Заратустры. Нет, не реального, исторического Заратустры или Зороастра, который, как известно, был пророком в иранской мифологии. Главным в проповедях того Заратустры было учение о зависимости миропорядка и справедливости от свободного выбора человека, от его участия в вечной борьбе добра и зла.
Заратустра Ницше - тоже пророк. Как и положено пророку он живет в горах, изредка спускается к людям и обращается к ним, говоря стихами или притчами. Однако, пророчества нового Заратустры конечно же отличаются от учения его исторического прототипа.
Послушаем главное из них…

Я учу вас о сверхчеловеке. Все существа до сих пор создавали что-нибудь выше себя, а вы хотите быть отливом этой великой волны и скорее вернуться в состояние зверя, чем превзойти человека?
Что такое обезьяна в отношении человека? - Посмешище или мучительный позор. И тем же самым должен быть человек для сверхчеловека: посмешищем или мучительным позором.
Даже мудрейший среди вас есть только разлад и помесь растения и призрака. Но разве я велю вам стать призраком или растением?
Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке! Сверхчеловек - смысл земли!

Ницше хочет ответить ""Да!"" на свой юношеский вопрос, на вопрос, которым и мы задаемся особенно в молодые годы - ""Можно ли облагородить человечество?"".
Ницше хочет верить в Сверхчеловека и это ему удается.
В чем смыл идеи сверхчеловека? Что это - призрак, символ, или реальная личность? Иллюзия или надежда?
Слушая проповеди ницшеанского Заратустры трудно ответить на эти вопросы. Иногда Сверхчеловек представляется в них вполне возможной действительностью, а иногда кажется, что идея сверхчеловека - только лирическая фантазия поэта. Ницше как будто забавляется этой красивой идеей, забавляется для того, чтобы возбудить интеллектуальные слои человечества.
А может быть Сверхчеловек - это мечтательная ложь поэта-лирика и философа-провидца, за которой скрывается намек на то, что каждый существующий вид, в том числе и человек, имеет границы, которые не может переступить и что ницшеанский Заратустра хочет, чтобы человек эти границы все-таки переступил. Ведь как говорил Заратустра…

Самые заботливые спрашивают: ""Как сохраниться человеку?""
Заратустра же спрашивает, единственный и первый: ""Как превзойти человека?!""
Этих господ сегодняшнего дня превзойдите мне, о братья мои, - этих маленьких людей: они величайшая опасность для сверхчеловека!
Превзойдите мне, о высшие люди, маленькие добродетели, маленькое благоразумие, боязливую осторожность, кишение муравьев, жалкое довольство, ""счастье большинства""!
И лучше уж отчаивайтесь, но не сдавайтесь. И поистине, я люблю вас за то, что вы сегодня не умеете жить, о высшие люди!
Ибо так вы живете- лучше всего!

Ради Сверхчеловека Ницше порицает все нравственные устои, хочет уничтожить прежнюю мораль и создать новую. Однако, восхваляемая им добродетель оказывается ничем не замаскированной силой. Это дикий пыл, несущий разрушение и смерть, пыл, который люди, живущие по христианским нравственным принципам, стремились ослабить, изменить или навсегда победить.
Вначале Заратустра, как провозвестник Сверхчеловека, призывает уничтожить все слабое. Отсюда другой страшный лозунг - ""падающего толкни!""
А каким орудием нанести удар?!
"Бери молот и бей!"-говорит Ницше.Это уже не попытка внутреннего самосовершенствования, не умственные упражнения интеллектуала - это ни чем не прикрытая воля, оружие морального терроризма.
Мы чувствуем, что Ницше, а вместе с ним и его пророк Заратустра, колеблется и страдает, провозглашая столь ужасную идею. Какие законы, какие вечные заповеди на новых скрижалях хочет он диктовать? Унизить слабых? Укрепить сильных? Разрушить прежнее человечество?
Заратустра пылко проповедует культ храбрости, любви к силе, нечувствительности к боли, презрение к общественным добродетелям. Он горячо любит грядущее поколение сверхлюдей, верит в него, но от этой любви начинает веять леденящим холодом внеземной пустоты…

Всем вам, какое бы почитание не воздавали вы себе на словах, будете ли вы называть себя ""свободомыслящими"" или ""правдивыми"" или ""кающимися духами"" или ""освобожденными от оков"" - всем вам, страдающим подобно мне великим отвращением, для которых умер старый Бог, а новый Бог даже не лежит спеленатым в колыбели - всем вам мил мой дух и демон-чародей.
Но уже учатся они смеяться сами над собой - так ли слышу я? Моя пища мужей действует, мои изречения сочные и сильные и поистине, я не кормил их овощами, от которых пучит живот!
Новые надежды забились в руках и ногах их. Они находят новые слова, скоро дух их будет дышать дерзновением.
Еще немного и они начнут придумывать себе праздники и поставят памятники своим старым радостям.
Ибо они - выздоравливающие!

Ницше так и не суждено было закончить Заратустру. Новых нравственных норм он не сочинил, хотел показать прекрасную смерть пророка, а получилась интермедия - странный эпизод, до сих пор приводящий в замешательство.
В горы, где жил Заратустра поднимаются так называемые ""высшие люди"", дальние предшественники сверхчеловека. Чувствуя силу мудреца, они пришли просить у него помощи. Заратустра изменяет своему дикому нраву, охотно принимает этих людей, просит их присесть в гроте и говорит с ними.
А после разговора Заратустра выходит из пещеры и вдруг там воцаряется тишина и пророк ощущает благоуханный запах ладана.

Что они делают? - спросил себя Заратустра и подкравшись заглянул в пещеру.
И, о чудо! Все высшие люди - два короля, папа римский в отставке, злой чародей, добровольный нищий, странник и тень, старый прорицатель и самый безобразный человек - все они как дети или старые бабы стояли на коленях и молились ослу!!!
А папа римский служил перед этим новым идолом и после очередных слов молебна осел кричал ""иа-иа"" !

Итак, попытка создания нового человека и новой морали осталась незавершенной. Но, слово было сказано. И Ницше не мог предугадать, как оно отзовется в ХХ веке.
Оказалось, что судьба проповеди Заратустры сложится и трагикомично и глубоко трагично. Откровения пророка превратились в цитатник. Что может быть соблазнительнее, чем краткие, легко запоминающиеся и на первый взгляд не требующие глубокого обдумывания цитаты. Ну, например: ""Ты идешь к женщинам? Не забудь плетку!""
v Однако, у того же Ницше читаем: ""Величайшее в великих - это материнское. Отец - всего лишь случайность.""
А какова же судьба сверхчеловека? Эта идея обернулась трагическим фарсом. Ницше, разумеется не по своей воле, занял одно из самых почетных мест в фашистском пантеоне мыслителей, а Заратустра, наряду с Библией и Майн Кампф оказался в ранце фашистского солдата, марширующего по Украине.
Легко было бы во всех этих грехах обвинить самого философа - дескать нашелся бумагомарака…ату его! Но это неблагодарное занятие. Это все равно, что Альберта Эйнштейна или Нильса Бора обвинять в Чернобыльской трагедии.

6. Введение в философию. В 2-х тт. - М. - 1989. - Т.1.

"Так говорил Заратустра" - это, пожалуй, самое влиятельное и специфическое произведение Ницше - почти не поддается сколько-нибудь адекватным пересказу и изложению, если таковые должны быть краткими. Подзаголовок книги парадоксален: "Книга для всех и ни для кого". Имя "Заратустра" взято из восточных легенд и верований - с несомненной целью подчеркнуть отличие "жизненной мудрости", проповедуемой Заратустрой, от типично европейских норм, ценностей, догматов.

Завязка и стиль книги таковы. Когда Заратустре исполнилось тридцать лет, он покинул родину и ушел в горы, десять лет наслаждаясь одиночеством. Но вот он пресытился своей мудростью, сердце его обратилось к солнцу за напутствием и благословением сойти вниз, к людям. Он спустился с гор и встретил старца, который в отшельничестве своем искал Бога. Старец сразу заметил: чист взор Заратустры, на лице его нет отвращения. Не оттого ли идет он так, словно танцует? Старец, узнав о намерении Заратустры идти к людям, уговаривает его остаться в лесу. Но Заратустра отвечает: "Я люблю людей". И расставаясь со святым старцем, думает: "Возможно ли это?! Этот святой старец в своем лесу еще не слыхал о том, что Бог умер!".

Общение Заратустры с людьми - это серия искусно нарисованных Ницше житейских картинок и рассказанных Заратустрой притч морального, психологического, философского содержания. Так, расставшись со старцем, Заратустра устремился в город, который был за лесом. Народ собрался на базарной площади, чтобы поглазеть на плясуна на канате. Перед представлением Заратустра обратился к народу с речью-проповедью, которая должна была "учить о сверхчеловеке". В чем, как оказалось, смысл этого поучения? Природа развивается от червя к человеку, "но многое в вас, - обращается Заратустра к слушателям, - осталось от червя. Когда-то были вы обезьянами, и даже теперь человек больше обезьяна, чем иная из обезьян". Близость человека к природному, животному миру несомненна. Человек - сын земли. "Будьте верны земле", - проповедует Заратустра и уточняет: "но разве я велю вам стать призраком или растением?" Верность земле означает только, что нельзя верить "неземным надеждам". Это намек на религию, что снова заставляет Заратустру повторить: "Бог умер".

Еще Кьеркегор бросил религии обвинение: "Христианский мир убил Христа". Почти те же слова Ницше вкладывает и в уста Заратустры, и одного из персонажей произведения "Веселая наука": "Где Бог? - воскликнул он. - Я скажу вам! Мы его убили - вы и я! Все мы убийцы!.. Бог умер! Бог мертв!" (Афоризм 125). Вера в христианского Бога, заключал Ницше, более не заслуживает доверия. Кьеркегор был человеком религиозным - он стремился обновить христианскую веру, возвратившись к ее евангельским первоистокам и отринув скомпрометировавшие себя позднейшие практику и учения церкви. Ницше, на первый взгляд, подходил к критике христианской религии и церкви решительнее и хладнокровнее. Но и его антихристианские настроения отмечены противоречиями и своего рода болезненным надрывом. Бунт против христианской веры и церкви давался этим интеллектуалам XIX в. ценой страданий, внутреннего душевного разлада. В "Заратустре" Ницше, кстати, замечает: "Прежде хула на Бога была величайшей хулой; но БОГ умер, и вместе с ним умерли и эти хулители". А что же человек? В проповеди Заратустры высказаны самые резкие обвинения в адрес людей: "Разве ваша душа не есть бедность и грязь и жалкое довольство собой?", "поистине человек - это грязный поток". Люди твердят о добродетели, справедливости, но для того чтобы действительно достигнуть их, человек "должен быть пламенем и углем", т.е. сверхчеловеком. "Но где же та молния, что лизнет вас своим языком? Где то безумие, что надо бы привить вам? Смотрите, я учу вас о сверхчелрвеке; он - эта молния, он - это безумие". И пока Заратустра говорил так, толпа думала, что речь шла о канатном плясуне, и стала кричать, "чтобы его наконец-то показали. И все принялись смеяться над Заратустрой. Так начались речи Заратустры - речи-проповеди, речи-иносказания. О чем только ни говорил Заратустра!

Он рассказал о "трех превращениях духа": сначала дух сделался верблюдом, потом верблюд превратился во льва, а лев стал дитятей. Смысл этих символических превращений: сначала дух хочет испытать тяжесть своей ноши, хочет, чтобы его навьючили, подобно верблюду, и спешит в пустыню свою. Потом дух хочет обрести свободу и, подобно льву, стать господином. Однако дух-лев скоро понимает, что, наслаждаясь свободой, он не может стать духом-созидателем. Символ дитяти означает полное обновление духа, "начальное движение, священное утверждение".

О разных типах людей повествовал Заратустра - о тех, кто устремляется мыслью в потусторонние миры, о презирающих тело, о любящих войну. Он повествовал "о тысяче и одной цели": перевидев много стран и народов, Заратустра убедился, что доброе у одного народа у другого народа считается злым. Люди не понимают друг друга. Они твердят о любви к ближнему, но любят только самих себя. Многие парадоксальные жизненные устремления обсуждает Заратустра - одни цепляются за жизнь, другие постоянно одержимы мыслью о смерти. Ни одну установку Заратустра не отвергает с порога, находя в ней хоть что-нибудь жизненное и правдоподобное. Но всегда находится решение, соответствующее учению Заратустры, а значит, главным устремлениям сверхчеловека. И потому образ сверхчеловека постоянно уточняется и обретает новые краски.

Просмотров: 3199
Категория: